Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
не сказала. Наш ребенок умер, но ты ничего мне не сказала. Вместо этого заварила всю эту кашу. Черт, почему не поговорила со мной, как нормальный человек?
– И как бы я это сделала? – она почти кричала, а затем посмотрела мне прямо в глаза. – Как о таком вообще можно говорить? Неужели думаешь, что я не пробовала? Ты так зациклен на том, что произошло двадцать лет назад, что не замечаешь, как идут годы. Ты уже давно не отвергнутый ребенок, Том. А взрослый мужчина. Но ты. Ты не заметил. Не заметил! Я пыталась тебе сказать.
– Пыталась.
– Да.
– Нормальный человек пытался бы еще.
Имоджен всплеснула руками:
– Куда еще больше?
– Нормальный человек…
– Хватит. Я – не нормальный человек.
– Да что ты говоришь!
Некоторое время мы оба молчали, пока Имоджен не нарушила тишину.
– Когда я поссорилась с издателем из-за электронных книг и больше не могла писать – это, кстати, правда, – то решила, что мне плевать. Буду просто счастлива с тобой, и этого достаточно. Но… Не смогла смириться с потерей.
Имоджен смахнула с глаз слезы и грустно рассмеялась.
– Знаешь, миру действительно конец. Гиперссылка и правда атомная бомба, и через год или два истина не будет значить ровным счетом ничего. Вот увидишь. Все разваливается на части.
– Значит, ты правда в это веришь?
– Дело не в вере. Все уже происходит.
– То есть ты хочешь донести все это до мира, но не можешь больше писать, не можешь публиковаться, поэтому тебе нужен кто-то, кто написал бы все за тебя. Кто-то, кто испытает все на себе и поверит. Кого можно загнать в угол и не оставить иного выбора, кроме как все записать. Этакого пророка для изложения твоего видения апокалипсиса. Ты готовила меня к этой работе. Я не муж, я – твой гребаный литературный раб. А я этого даже не понял.
– Любимые и близкие люди так жестоко не поступают, да?
– Вот именно.
– С другой стороны, если человек искренне верит в надвигающуюся катастрофу, разве он не обязан предать эту информацию огласке?
– «Двигатель Купидона» разошелся тиражом в миллион экземпляров. Ты это имеешь в виду?
Имоджен кивнула.
– Книги разносят весть.
– Как жестоко. И бесчеловечно, Имоджен.
Она грустно пожала плечами.
– Согласна. Ты решил, что я, Имоджен, – человек, притворяющийся ангелом-Йодом. Но, может, я всегда им была. В Библии говорится, что ангелы сошли на землю и имели с людьми совместное потомство. Знал об этом?
Имоджен снова подняла нимб из мишуры.
От ее прикосновения на секунду он засиял ярче. На мгновение он засиял.
Я нахмурил брови.
– Как думаешь, из чего сделан мир? – спросила она. – Если хорошенько присмотреться? Из камней и рек или букв, страниц и слов? Создают ли наши вопросы вселенную? Есть ли вселенная, если на нее никто не смотрит? Или вселенная – как книга, буквам и словам которой читатель взглядом придает порядок и смысл, разбивает волну на частицы? Нужен ли демон Максвелла, нужен ли Бог, чтобы разделить темные воды и создать все из ничего?
– Ты совсем с катушек съехала, Им?
– Возможно. Боже, Том, у меня в голове сейчас такой хаос, ты даже не представляешь. Просто кошмар. Надо бы не ляпнуть лишнего, следить за словами, и все контролировать, сортировать, иначе баланс нарушится.
– О чем ты говоришь? Я здесь. А ты… ты просто лишилась рассудка. Я требую, чтобы ты рассказала мне все как есть. Я люблю тебя, а ты говоришь мне, что у нас был ребенок? – Я уставился на нее, слушая срывающиеся с языка слова, а она смотрела на меня в ответ. – У нас был ребенок.
– Отем. Она умерла в утробе. Ее звали Отем.
– Господи.
Я опустил голову. Имоджен наблюдала за мной, но молчала.
– А теперь ты думаешь, что ты ангел.
– Тебе не нужно знать, что я думаю. Горькая правда и холодные факты могут только все испортить. Поверь, я очень хочу поговорить с тобой начистоту. Том. Посмотри на меня. Я так давно ни с кем говорила.
– Так говори.
– Не могу. Волна не распадется на частицы без свидетелей. А сейчас свидетель – это ты. Так что ты должен вести наблюдение. Как бы я хотела, чтобы ты крепко обнял меня, но, если обнимешь, я моментально расклеюсь, вывалю тебе все, наш разговор завершится и наступит конец.
– Не понимаю ни единого твоего слова.
– Ну же. Повествование теряется в хаосе и энтропии, а потом чудесным образом его спасает и структурирует в последних главах слаженный, наводящий порядок сюжетный поворот. Разве не это делают ангелы? – Она задумалась. – И демоны.
– Я думал, мы говорим о ребенке.
– И?
– И… Господи, ты ушла, потому что потеряла ребенка. Я думал, Блэк пытался каким-то образом вернуть своего. Думал, ты все это устроила, чтобы поведать свою историю миру.
– Ты так и не понял. История и ребенок – это одно и то же.
– Что?
В груди всколыхнулось возмущение; я уже собирался уточнить, точно ли ребенок и книга не метафоры, но смолчал. Потому что осознал: она говорит серьезно. Или, возможно, уловил что-то в ее выражении – но не ответ; однозначное «да» или однозначное «нет» вряд ли все разъяснят, потому сам вопрос безнадежно поверхностный, неправильный и неадекватный. На стене заплясала тень флагового многообразия. Ноги подкосились, и я осел на пол.
– Что? – повторил я.
– Отем, – сказала Имоджен. – И хватит называть ее «ребенок». Я дала нашей дочери имя Отем.
Я уставился на нее.
– Ты добилась своего?
Она не ответила.
– Имоджен.
– Мы с тобой столько пережили, а ты все еще не понял. Все зависит от тебя. Сила в твоих руках. Не моих. Все может измениться по одному твоему велению. Естественно, роман – это двигатель, но для чего он нужен, что он делает? И Господь сказал: «Да будет свет», и стал свет. Она поплывет вниз по реке в корзине из тростника, – а может, не поплывет. Все зависит от твоего решения. От тебя. Только ты решаешь – произойдет или нет. «Ангел» означает «посланник», и все ангелы плясали под твою дудку с самого начала.
– Все, кроме тебя.
– Ну, я чуть взбунтовалась. У меня отняли голос, а ты еще обладаешь своим. Ты можешь написать мир таким, каким хочешь его видеть. Просто сделай это. Вот и все объяснение, – она развела руки в стороны.
Я пребывал в смятении.
– Так давно не держал тебя за руку, – сказал я с пола. – Не чувствовал тепло, не сжимал ее, не ощущал, как ты сжимаешь мою в ответ.
Имоджен печально пожала плечами.
– Все разрушается.
И спрыгнула со стола. Я наблюдал, как она открывала панель в стене студии. За ней оказалось окно, частично перекрытое остовом здания. Имоджен открыла сторку и глянула вниз, видимо, на поросшую тростником землю.
Я уловил слабые крики чаек и шум прибоя.
– Что ты делаешь? – спросил я.
– Вопрос: если демон Максвелла черпает энергию из знаний, то что же движет великими актами божественного творения? Что-то мощное,
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
