больше не думала о Гаронде плохо, но этот факт, как заноза, кололся где-то в уголке души. Да и тревога за Осира ударила с новой силой.
— Вот видишь — опять! — усмехнулся Гаронд. — Ты сразу думаешь, что я не полетел спасать нашего лорда, потому что мне все равно. Или потому что я слишком увлечен отбором. Другого просто не приходит в голову! Все сразу думают обо мне в этом ключе. А потом удивляются, что у Зимнего принца — ледяное сердце!
— Да нет же! — чуть не крикнула Мика. — Я… сейчас я уже так не думала! Мне просто интересно, почему так! А главное — что с ними! С Осиром и с Пайрином!
— Хорошо. Тогда по порядку. Уверен, сейчас с ними уже все хорошо, — резко стал сосредоточенным Гаронд. Вообще он здорово умел переключаться с любых эмоций на деловой лад или на разумное объяснение. И Мике это нравилось. По ее мнению, настоящий мужчина должен обязательно обладать этим навыком. — На таком расстоянии мы не можем общаться ментально. Но Пайрин — мой брат. Мы чувствуем друг друга. Он прислал мне как бы… ощущение… «Ощущение» о том, что было непросто, но сейчас все наладилось. Все наладилось — означает, что с Осиром… и со всем миром… тоже все хорошо. А почему не полетел я? По весьма зловещей причине. Изучив разум вот этого пса, — Гаронд вдруг сделал шаг, наклонился и потрепал по холке Лисенка. Пес принял ласку благосклонно. — Мы выяснили, что он прибежал не от Осира. Он сбежал оттуда, где Осир его оставил, потому что ощутил, что тому грозит опасность. Вот и побежал туда, где его хозяину могут оказать помощь. Умная собака… Понял, что нужно не самому бежать искать хозяина, а к нам. И все это значило, что Осир отправился на крайний север. Туда, где традиционно открывались точки выхода Вечной зимы. К тому же помнишь эти странные слухи про аномальную жару за границей и удивительную оттепель во время нашего неудачного свидания? Так вот, все это значило, что Осир там. И ему пришлось столкнуться с какой-то угрозой.
— Но что ему там делать? Ведь только драконы занимаются Вечной зимой! — изумилась Мика.
Легкое, слабое подозрение пробежало у нее в голове, но тут же исчезло. Как будто растаяло.
Гаронд искоса и странно поглядел на нее.
— Наш лорд занимается тем, чем считает нужным. И в одиночку лезет в самые непредвиденные места. Он — очень сильный маг. Возможно… даже сильнее меня, — расплывчато ответил он. Подозрение снова пронеслось где-то на задворках сознания, но почему-то Мика не могла оформить его в вопрос. Как будто что-то мешало. — Так вот, если что-то началось на крайнем севере, то может ударить по всему миру. И если Пайрин полетел туда на помощь нашему упрямому лорду Осиру, то кто-то должен остаться здесь, чтобы… защитить страну и мир, если вторичные точки выхода — или еще что-нибудь — начнут открываться здесь! Поэтому я и остался. К тому же остаться должен был я, потому что места не находил себе после учиненного тобой. Не мог улететь.
— Спасибо, Гаронд. Я все поняла, — ответила Мика. — Я…
— Так что можешь ждать их. Думаю, если не к нашему Новогоднему балу, так завтра утром они вернутся. Ты увидишь Осира, — спокойно продолжил Гаронд. — Не знаю, сложатся у вас отношения или нет, но я делаю то, что ты хотела. Тебя я… отпускаю. Но я, — глаза его вдруг сверкнули, как будто солнце пробилось сквозь хлопья метели, — всегда буду благодарен тебе.
— За что? — удивилась Мика.
— За что? А ты не понимаешь? Я не лгал, когда почти признался тебе в любви. Ты… растопила мое сердце. С тех пор, как я увидел тебя, я все время что-то чувствовал. Я совершал дурацкие поступки, я общался с тобой по-идиотски… Я вел себя, как безумец.
— Ну, я бы так не сказала… — тихо заметила Мика.
— Да мало ли что там тебе казалось! — рассмеялся Гаронд. — Тебе казалось, что я жесткий нахал, принуждающий тебя к близким отношениям — а я всего лишь хотел с гарантией получить тебя. Тебе казалось, что мне от тебя что-то нужно — а на самом деле мне нужно было лишь ощутить твое тепло… Знаешь, Микаэла, по правде, в тебе нет совершенно ничего особенного, кроме того, что ты попаданка и Исполнитель желаний…
— Вот уж спасибо за комплимент! — рассмеялась Мика. Но не обиделась.
— Дослушай сначала! Если подумать — то это так. Но я… я вижу по-другому. Я и сейчас вижу, что ты какая-то не такая, как наши девушки. Удивительная, загадочная. Очень теплая. Смешная. Упрямая. Глупая местами.
— И за этот комплимент благодарю! — снова рассмеялась Мика.
— …Но с вещим сердцем. Живым и теплым. Пытаясь получить тебя, я понял, как это… когда твое сердце живет по-настоящему. И, пожалуй, я рад уже этому. Тому, что ты осталась жива. И что ты есть на свете. Теперь я знаю, как это… И надеюсь, найдется та, к кому еще я смогу испытать подобное. Неважно, что будет чувствовать она. Так же, как я уже смирился с тем, что ты не чувствуешь ко мне ничего похожего на мои чувства.
«…А ведь это больше всего похоже на любовь», — подумала Мика.
Больше всего, что происходило с ней в этом мире. Гаронд и сейчас казался сложнее, мрачнее и жестче Осира. Не говоря уж про Пайрина! Но в его словах горело то самое истинное чувство, самозабвенное и даже альтруистичное.
Есть ли у нее самой подобное чувство к Осиру? Думала бы она о нем тепло, если бы он не спас ее, не был таким заботливым? Не было ли оно лишь откликом на его изначальное тепло и общую мужественность?
Заданный самой себе вопрос остался без ответа, потому что Гаронд продолжил:
— Можешь не отвечать. Я знаю по себе, что когда тебе признается в любви тот, к кому ты ее не чувствуешь, это может стать обузой. Может вызвать чувство вины и прочее. Не нужно тебе это. Забудь.
Несколько мгновений они молчали. Все сказанное Гарондом, казалось, оглушило обоих.
— Кого ты выберешь? — вдруг спросила Мика.
— Ту, кто мне очень нравится. Кого я уважаю, — коротко ответил Гаронд. — Говорят, уважение и симпатия — тоже форма любви.
— Мару?! — воскликнула Мика.
Других вариантов вроде бы и не было. Не Пути же ему выбирать…
— А это будет сюрпризом сегодня вечером, — криво улыбнулся Гаронд. — Так что можешь быть спокойна. Приходи на бал. Сейчас я пущу обратно твоих подруг. Что им
