палат. — Агаааа! Здесь!
Я услышала голоса. Один мужчина, судя по фразам, врач, переругивался с двумя мужчинами. Они активно пытались его уломать.
— Вы что, парни? Как я сам проведу? Вы что… Я не… Не хирург! Я травматолог.
— Значит, хирурга тащи сюда. Главное, тихо все. Без оформления. Сколько бабок надо, а? Сколько? — напористо поинтересовался мужчина.
— Бля, не подпишется он на такое… Не подпишется!
— На что не подпишется?! — залетела я с воплем и застыла.
Застыла с остывшим криком на губах.
На больничной кушетке лежал Дубинин. Сердце взметнулось под горло при виде его избитого лица и окровавленной простыни, прикрывавшей сильное тело.
Он лежал, скрючившись на боку, тяжело дышал, хрипло.
Рядом с ним стоял врач.
Мужчина в дизайнерской косухе обернулся и удивленно посмотрел на меня раскосым взглядом.
— Ты кто? Сюда посторонним нельзя, милочка!
Я сразу же узнала его голос:
“Давай, в нашу, пятую городскую. К Ильченко. Он сегодня на дежурстве, подлатает и шумиху поднимать не будет…”
— Милочка?! — зашипела я.
В груди алело пламя праведного гнева. Я схватила с металлической каталки поднос и запустила его в сторону мужчины. Металлический поднос со свистом рассек воздух и рассек лоб, ударил по лицу.
Брызнула кровь.
Мужчина матюкнулся и бросился в мою сторону. Благо, со мной была охрана и резко встали между мной и этими двумя мерзавцами, которые хотели быстренько замести следы. Дубинин был в отключке, не мог реагировать.
— Я тебе сейчас покажу милочку! Ублюдок! Все разговоры записаны! Вас скоро всех арестуют!
— Ты кто такая?! Блять, мой глаз! — взвыл мужчина. — Ты мне глаз зацепила!
— Неважно, кто я! Важно, что эти господа, — выкрикнула я из-за спины бодигардов, которые деловито сдвинули пиджаки в сторону, продемонстрировав кобуру. — Сейчас вас задержат до приезда следователя. Открыто федеральное расследование! — придумала на ходу. — А вы… Ильченко. Вам я рекомендую сотрудничать, пока ваша карьера врача не полетела коту под хвост. Операции незаконные проводить вздумали? Сдавайтесь немедленно, твари!
Врач попятился, замахал руками, вздрогнул и отошел в сторону, нервно снимая с рук перчатки.
— Джига, сорян, но я умываю руки! — поднял он руки вверх. — Я простой дежурный врач травматологического отделения, и я больше не желаю вести с вами дела. Дальше каждый сам по себе, парни!
— С бандюганами связался? Что с Дубининым? Избили? Обокрали?! Что с ним?!
— Это бои. Нелегальные, — пробормотал врач. — У Дубинина перелом ребра. Острый осколок может повредить легкое. Нужна немедленная операция. Они хотели сделать все без шума, но я не способен, — затараторил врач.
— Ах ты сука… Подлая гнида! Мало тебе глаз задело. Глаза бы твои бесстыжие выколоть и заставить их сожрать! Уроды… Ты! Ильченко. Делай все и оформляй, как положено! Готовьте Дубинина к нормальной операции, а не вот эти ваши живодерские штучки…
— Да, сейчас! Сейчас… — бросился. — У него ранее были травмы? Есть противопоказания? Аллергии?
Я открыла рот и захлопнула его.
Таких подробностей я не знала, но знала того, кто точно был в курсе таких нюансов и понимала, что медлить нельзя. На кону жизнь Роса. В жопу обиды.
Я достала телефон.
Контакт мамы Роса был у меня сохранен под именем “Токсичная Жэ”.
Ответит или нет? Вдруг номер не тот?
Но в трубке раздался ее голос.
— Алло.
— Это Марфа Градова. Знаю, что я вам не нравлюсь. Но оставьте свою неприязнь на потом. Вопрос жизни и смерти Ростислава. Он в больнице. Ему будут делать экстренную операцию. Нужно знать, какие у него были травмы и есть ли аллергии.
Мама Ростислава ахнула, но ответила уверенно:
— Травмы были. Аллергии есть. Дай телефон врачу, я расскажу самое основное. Куда приехать? Есть нюансы…
***
Врач, выслушав рассказ мамы Ростислава, назвал адрес больницы и умчался. Бодигарды увели мужчина, не знаю, куда. Без разницы! Лишь бы придержали этих ушлепков.
Я подошла к Росу, едва дыша, наклонилась над разбитым лицом.
Вспомнила прошлый раз, когда он после удара бутылкой по голове отъехал, когда ходил с черными синяками по всему телу и уклончиво ответил, что просто разминался с мужиками.
— Бои? Это так ты разминаешься, а? Враль… Откровенно хочешь?! А сам… Ты сам, Рос! — заплакала. — Посмотри на себя!
Разумеется, он не ответит, но вдруг Рос пошевелился и немного открыл глаза.
— Марфа? — ответил сипло. — Ты… Как здесь?
— Молчи. Не шевелись. Тебе операцию будут делать.
— Послушай.
— Нет, Рос! Слушать тебя я буду потом. Держись. Береги силы!
— Нет, Марф… Марф, это важное. Они второго бросили. Надо найти. Я бой выиграл, он — нет. Может не вывезти. Я помню, они говорили, что никто искать не станет. Парнишка зеленый совсем… Нужно найти.
Последнее, что успел сказать Дубинин перед тем, как снова отключиться, это адрес, где проходили бои.
У меня волосы на голове зашевелились от ужаса.
Меня оттеснили в сторону: Дубинина на каталке увезли в операционную.
Едва живая, я вышла в коридор, плохо соображая. Побрела в сторону кулера и несколько раз нажала на кнопку, пытаясь налить воды.
Бутылка пуста. Пуста, как я изнутри.
Все силы ушли на тревогу за Ростислава, а он попросил найти того бедолагу. Я… не могу подвести. Оставить его тоже не могу! Соображай живее, Марфа!
Послышались торопливые шаги, переходящие на бег.
— Тоня, береги сердце! — прогудел мужской бас. — Тоня, ты после операции, тебе нельзя бегать.
— Сашка, помолчи! Мой мальчик где-то здесь…
Готовься, Марфа. Она здесь — та самая "Токсичная Жэ" и с ней ее приятель — полковник, по словам Роса.
Я приготовилась к встрече с лицом к лицу, и, когда увидела маму Роса, так сжала стаканчик, что он хрустнул у меня в кулаке.
Глава 54
Глава 54
Марфа
Прочь эмоции, я буду говорить по делу. Исключительно по делу.
Вид у мамы Ростислава и полковника Раевского был такой, словно их со свидания выдернули. На маме Роса — длинное сливовое платье, темные волосы на голове уложены. На мужчине
