– У меня никогда не было полукровок, и тем более полукровок-девственниц, – лениво произнес Деон, притянув меня к себе, устраивая мою голову на груди. – Это было занимательно.
– Занимательно? – переспросила я. Меня не задело его нарочито равнодушное замечание. Нам было хорошо, очень хорошо, и мы оба это знали. – Тогда ты не будешь грустить, если я уйду, – подыграла я, поднимаясь, демонстрируя небольшую, но красивую грудь.
Деон не поддержал игру, он просто опрокинул меня на спину и начал еще одну сладкую пытку. Все, кто утверждают, что девственница не может заниматься любовью более одного раза, просто не был в постели с господином и повелителем Темной стороны.
Когда я проснулась, то чувствовала будто по мне бульдозер проехался. Красивый, тяжелый, желанный бульдозер. Я потянулась всем телом и провела рукой по подушке. Так, а где черноволосая голова? Неужели, это тонкий намек на толстые обстоятельства. Что, пора и честь знать?
Я огляделась. Где моя одежда? Дестра! Я всегда вынуждена убегать отсюда голой. Я обмоталась простыней и шепнула:
– Алерно.
Ничего не произошло. Почему я еще здесь?
– Алерно!
Я все еще в комнате Темнейшего и, кажется, слышу его смех.
– Снова пытаешься убежать? – вкрадчиво спросил Деон.
– Я… я просто… – что же я так смущаюсь? – Тебя не было, и я подумала…
– Я наложил чары, отсюда нельзя трансгрессировать.
Он подошел ближе, потянул простыню – я не стала удерживать ее, позволяя ему увидеть мое тело.
– Ты еще не принесла мне завтрак, котенок.
– И что же вы желаете на завтрак, господин и повелитель? – язвительно поинтересовалась я. Еще реби пусть выдаст мне! Прислуга с привилегиями, дракон его раздери!
– Раздраженных адепток.
– Я больше не адепт, – вскинула подбородок так, что сама Светлейшая позавидовала бы!
– Тогда своевольных и дерзких упрямиц!
Деон подхватил меня и, закинув на плечо, понес в постель. Кажется, я становлюсь секс-марафонцем.
В спальню к девочкам я вернулась поздним вечером, просто побоялась, что не выживу, да и подруги могли подать меня в федеральный розыск.
Прошла молча и, не раздеваясь, рухнула на кровать. Меня нет. Последнее, что услышала:
– Умотал девчонку, – и звонкий смех Илу.
На следующий день я проснулась от того, что мое зеркало для связи с Кассандрой вибрировало. И как она узнает, когда нужно «звонить»?! Отвечать я не стала. Мне нечего ей сказать. Пока. Нужно определиться с показаниями, прежде чем вступать в поединок. Ее план провалился, но я не обольщалась, надеясь, что она отпустит меня с миром. Ей нужна была горстка пепла, а не Темнейший и отражение ее мертвой дочери. Что она сделает со мной, когда поймет, что я уже не нужна…
Так, буду решать проблемы по мере поступления. Сначала придумаю план действий, затем сделаю ход…
Я оделась и поспешила на небольшой сабантуй, организованный нашими в честь окончания учебы. Скоро церемония распределения и все – улетят птенцы из гнезда! Но пикник отменился, когда печать Темнейшего запульсировала. Неужели, соскучился?
В кабинет меня проводил Алистер, тот самый камердинер, неуловимый и практически невидимый. Он был молчалив и пугающе серьезен, сегодня в особенности. Так, что еще произошло? Но расспросить можно даже не пытаться. Акими и Андвари по сравнению с Алистером – компанейские ребята, с которыми общий язык найти пара пустяков. Кстати, а что у Деона за любовь к букве «а»?..
Меня уже ждали. Деон расположился в кресле за столом. Ректор Кастроу стоял возле окна. Ох, не нравится мне это.
– Темнейший, ректор, – смутилась я, застыв возле двери.
– Проходи, – пригласил Деон, кивком головы отпуская Алистера. Потом заговорил ректор.
– Лиса, ответь, ты вступала в связь со светлыми?
– А-аа, – я коротко взглянула на Деона. Что значит, вступала в связь?! – Я не понимаю, ректор Кастроу.
– Просто рассказывай.
– В подвластных мирах, когда я была на задании, там был светлый. Дари. Наши миссии совпадали, – быстро заговорила я. Всегда тараторю, когда волнуюсь. – Однажды он сказал, что во мне больше от них, чем от вас. Что во мне много света, – я запнулась и тише добавила: – И что он будет просить за меня.
Мужчины переглянулись. Деон выглядел крайне недовольным. Но что произошло – я не осмелилась спросить.
– Приветствую тебя, владыка Архонт, – сказал Деон, достав зеркало.
– Приветствую, Деон, господин и повелитель Темной стороны.
– Мы получили сообщение из Равновесия, но я не понимаю его значения.
– В чаше желаний оказалось неожиданная просьба: никогда раньше светлые не просили за полукровок. Я захотел узнать, что за создание вызвало такое уважение у светлого. Возможно, мир начал меняться.
Деон хмыкнул, а я задрожала. Меня обсуждали с владыкой Равновесия?! Меня?!
– Полукровка, о которой ты говоришь, действительно иная. Она прошла инициацию. Она оседлала дракона. Она теперь принадлежит нам, Темным.
– Хм, – услышала я. Архонт думал и думал громко. – Я услышал тебя Темнейший. И меня огорчает эта непримиримость.
– Светлейшая не приняла в свой Свет ни одного полукровку. Не говори мне о непримиримости, Архонт.
– Прощай, Деон.
– Прощай.
Вот и поговорили. Ректор Кастроу через минуту тоже откланялся, жаль, мне так нельзя. Уж слишком Деон был недоволен – чувствую, перепадет именно мне. Эх, Дари, хотел как лучше, а получилось, как всегда.
– Подойди, Лиса, – нарочито мягко позвал Темнейший.
Я осталась на месте. Что я, с ума сошла самой да в пасть дракона!
– Иди, не бойся, – он даже пальцем меня поманил.
Ладно, подойду, все равно рано или поздно он меня поймает. Как только я приблизилась – он схватил меня за руку и дернул, чтобы я оказалась у него на коленях.
– Ну, и что это за Дари?
– Ты знаешь. Ты его сначала в прах, потом развеял в мире под звездами.
– Значит, восстановился и снова к тебе полез? – Деон агрессивно собрал мои волосы, оттягивая, обнажая шею – мне кажется, или он ревнует? – Снова цветочки дарил?
– Нет, – просто ответила я, обвив его шею руками, смиряя гнев. – Но иногда цветочки – это очень приятно.
– Они не получат тебя, – отрезал Деон. – Ни одного из полукровок не получат. Пусть дракону под хвост идут!
В жопу, то есть. Я рассмеялась. Что за выражения! Темнейший, ай-ай-ай!
– Никого, значит? А мне уже подумалось, что это я такая особенная, – я даже кокетливо надула губки. Не хочу ссориться и спорить. У нас не так много времени осталось вместе.
