— Ирэн! — воскликнул Никола, влетевший в эту самую секунду в кабинет.
Он был весь взъерошенный, как петух, готовый наброситься на обидчика. Карим же, как всё та же скала, стоял спокойно и неподвижно, наблюдая за мизансценой.
— Никола! — отпустив Карима, я подскочила к своему (по крайней мере, мне хотелось так думать) мужчине. — Это Карим. Он особенный, он строитель, и он хочет на меня работать!
Я была так счастлива и так хотела, чтобы Никола порадовался за меня. И он вроде улыбнулся, но казалось, что от моих слов он, наоборот, сник. Это помогло мне прийти в себя и успокоиться. Даже стало как-то неловко за свои столь бурные эмоции.
— Я пойду ещё чаю выпью, — сказал Карим и вышел из кабинета.
Он явно нарочно оставил нас одних, удивив меня этим. Не ожидала от него такой тактичности.
— Я рад, что твои поиски рабочих сдвинулось с мёртвой точки, — без особого энтузиазма поздравил меня Никола, сбивая этим с толку.
— Спасибо. Что-то случилось?
— Нет, но… — замолкнув, он взял мою правую руку, начал рассматривать её и осторожно поглаживать косточки пальцев. — У меня появилась одно дело в Ежатово, и мне придётся уехать.
— А это далеко?
— Почти сутки пути.
— Надолго?
— Боюсь, что месяца на два. Может больше.
Моё хорошее настроение вмиг улетучилось.
— Я буду скучать, — честно призналась я.
— Я тоже.
Немного постояв вот так, Никола поднял взгляд и поймал мой.
— Перед отъездом я бы хотел сделать кое-что.
В этот момент он потянул меня на себя и поцеловал. Нежно, мягко, ожидая моей реакции.
А какой она могла быть? Во мне бушевало волнение, страх, трепет, желание.
Я поддалась вперёд всего лишь на сотую долю миллиметра, и Никола понял меня. Одна его рука обхватила мою талию, а вторая легла на затылок. В поцелуе появился напор, страсть, обещание. Обещание, что, разобравшись с делами, он вернётся ко мне.
Это был мой первый поцелуй. И естественно я стушевалась, не знала, как вложить в него свои эмоции. Единственное, что я могла и, как мне казалось, что было правильней всего, это отдать наш поцелуй в полную власть Николы.
Но в один миг всё резко прекратилось. Никола отстранился от меня и даже отошёл на пару шагов назад.
— Думаю, тебе лучше спуститься, — охрипшим голосом вымолвил он.
— А ты?
— Я спущусь следом. Мне нужно прийти в себя, — и закрыв глаза, повторил. — Ирэн, пожалуйста! Соблазн слишком велик.
Красная, как помидор, я вышла из кабинета, но направилась не в гостиную, а в ванную. Нужно было умыться прохладной водой и хотя бы чуть-чуть самой успокоиться.
Когда я спустилась, Никола уже был внизу. Он стоял в коридоре вместе с Каримом, и они о чём-то тихо беседовали. Оба казались уж очень серьёзными. Подойдя ближе, я смогла услышать только завершение разговора.
— Я тебя услышал, Никола, — протянув ему руку, сказал Карим.
— Я надеюсь на это, — пожав её, сказал мой журналист.
Мельком взглянув на меня, Карим молча ушёл в гостиную, вновь оставив нас одних.
— О чем вы говорили? — полюбопытствовала я.
— Ничего особенного. Не обращай внимания, — игнорируя моё недовольство, он сказал. — Мне пора, Ирэн.
— Ты больше не придёшь до отъезда?
— Я уезжаю уже сейчас.
— Пиши мне, — попросила я.
Никола кивнул, как-то грустно улыбнулся и ушёл, оставив меня одну с тяжёлым осадком на душе.
Глава 22
Смех Джули вывел меня из задумчивости, и я вернулась в гостиную.
— Ирэн, иди скорей к нам. Послушай Карима. Он говорит потрясающие вещи.
— Ничего такого я не говорю. — слегка нахмурившись, сказал он.
— Но всё же, мне хотелось бы послушать. — присаживаясь на против мужчины, подтолкнула я его к разговору.
— Я всего лишь рассказывал Джули о своей жизни.
— И что вы говорили?
— Что женат, и у меня двое прекрасных детишек. Мальчик и девочка.
— Тоже особенные?
— Нет. Они маги, как и жена.
— Вот видишь, Джули. Карим живое доказательство того, что я была права! — обрадовалась я.
— Что вы хотите этим сказать, Ирэн?
— Я как-то объясняла Джули, что особенные могут жить полноценной и счастливой жизнью. Вы ведь счастливы? — на всякий случай уточнила я.
— Да, вполне, — подтвердил он.
— Вот. А у Джули сложилось мнение, что это невозможно, — и чтобы не смущать Джули, добавила. — Хотя так, впрочем, думают большинство людей.
— Карим, я смотрю на вас и не могу понять, как вы выросли таким сильным и уверенным в себе мужчиной в таком враждебно настроенном к таким как мы с вами мире? — спросила его Джули
— Думаю, всё дело в том, что почти всё своё детство я провёл в лесу, — видя, что мы внимательно его слушаем, он продолжил. — Мой отец был лесничим, поэтому наш дом стоял на отшибе. А когда родители поняли, что я особенный, решили растить меня в отдалении от людей. Так что я рос, не чувствуя себя ущербным. Ведь некому было показать на меня пальцем. И в жизни без магии я не чувствовал никакого дискомфорта. В быту за мной ухаживала мать, а отец учил меня мужским делам. Всему, что знаю, я обязан ему. Когда вырос и впервые появился в деревне, на меня пытались смотреть свысока, задирали, били, но никто уже не мог сломить мой дух.
— Вот это да-а-а! — восхитилась Джули. — Никогда не слышала ничего подобного об особенных.
— А почему вы представились нам, только как Карим? — спросила я.
— Я не городской человек, а простой, деревенский. У нас господами друг друга не величают.
— Вы говорили, что имеете опыт работы на стройке. Расскажете? — продолжала я его засыпать интересующим меня вопросами.
— Я сам построил свой дом.
— Ого! — удивилась я. — Но как такое возможно без инструментов!?
— Почему без инструментов?
Карим поднялся, вышел в коридор и уже через несколько секунд вернулся. В руках у него был небольшой деревянный чемоданчик. Он открыл его, и мы увидели то, что я уже и не рассчитывала здесь найти.
— Да это же отвёртки! И гаечные ключи у вас есть! И даже гвоздодёр! — восторгалась я.
— Почему вы их так назвали? — нахмурившись, спросил Карим.
— А вы их как-то по другому называете? — напряглась я.
— Я их вообще никак не называю. Ими кроме меня никто не пользуется. Так почему вы их так назвали?
