Вадим покосился на ее охрану, а потом посмотрел ей в глаза.
Острый взгляд у нее проскочил, твердый как сталь.
- Подождите меня здесь, - обронила своей охране, а ему сказала: - Вадим Евгеньевич, пройдемте, здесь есть переговорная.
И первая прошла вперед. А он за ней, понимая, что его ломает от дикой смеси чувств. Но вот женщина, от которой сейчас зависело все в его жизни, остановилась перед дверью.
- Сюда.
Подождала, пока он ей открыл, и вошла первой. Вадим следом.
- О чем вы хотели говорить? - спросила, усаживаясь за стол.
Он сел напротив. Можно было долго ходить кругами, но Вадим сказал в лоб:
- О сыне.
Анна не изменилась в лице. Тогда он продолжил:
- У Муратова не могло быть детей. Я говорил с твоей матерью.
Тут она слегка сместилась в кресле и презрительно усмехнулась:
- Вы так легко поверили?
Ее взгляд прямо говорил, что он идиот.
Да, мать его, он поверил! Поверил. Да. Потому что не могло быть иначе.
- Я знаю, что он мой, Аня, - проговорил он, подаваясь вперед. - Как ты могла скрыть это от меня?! Почему не сообщила?!
***
Он сейчас пытался навязать ей чувство вины? Анне стало смешно.
- А если бы даже и так, господин Батуров, - она расслабленно оперлась на локоть. - Допустим, если бы я сообщила. Что тогда? Вы бы поменяли свои планы? Перестроили жизнь, передумали жениться на дочери Шамаева? Может быть, признали бы моего ребенка и дали ему свою фамилию?
- Я… - мужчина на миг осекся, что-то огненное мелькнуло в глазах.
- Что и требовалось доказать.
Вадим резко дернулся, будто она его ударила, и выкрикнул:
- Я не знаю, что было бы тогда! Но я бы нашел выход! Это не повод лишать ребенка отца.
- А у моего сына был отец, - с гордостью сказала Аня. - Самый лучший отец в мире. И это не ты.
А потом поднялась с места.
- Прощай, Вадим, эта тема закрыта.
- Не закрыта, - резко проговорил он. - Я хочу видеться с сыном.
глава 26
Анна медленно повернулась, светлые глаза прищурились, взгляд стал острым как бритва.
- Зачем? - спросила неженски жестко.
А…Разве он думал когда-то, что будет готов прибегать к самым грязным приемам, лишь бы вырвать у нее секунды общения? Холодный, полный презрения взгляд. Да что угодно! Сейчас он был на все согласен, лишь бы она смотрела на него.
Хоть как.
До дрожи. До ободранной в кровь обожженной шкуры. Когда ты просрал все, но пытаешься спасти хотя бы крохи.
Только смотри на меня, говори со мной, позволь быть рядом.
Потому что я, бл***, ошибся девять лет назад. Страшно ошибся. А потом все эти пустые мертвые годы хлебал то, что заварил. Говорят, Батуров спинным мозгом чует, во что вкладываться? Он готов был до истерики, до колик над собой смеяться, а только не выходил смех. Хрип жалкий.
- Я имею право, - выдавил он, нервно сглатывая и глядя на нее исподлобья.
- Нет у вас никаких прав, господин Батуров.
Сейчас повернется и уйдет. А ему нельзя ее отпускать. Ему нужно высказать ей, объяснить, чтобы поняла. Когда-то она его с полувзгляда понимала. Когда-то.
Но сейчас просто остановить.
- Я буду настаивать на анализе ДНК для признания отцовства.
А вот сейчас эта холодная красивая волчица впервые взглянула на него всерьез. И вернулась за стол. Вернулась за стол, села, чуть подавшись вперед и опираясь на локти.
- Хотите стать наследником первой очереди? - спросила сухо.
Он аж зажмурился и сжал зубы, так это было больно. Лучше бы она дала ему пощечину. Когда смог говорить, прокашлялся и сказал хрипло:
- А нет мысли, что могу хотеть оставить сыну половину того, что имею?
Она продолжала смотреть на него прищурившись. Потом сказала:
- Я никогда не дам согласия на проведение анализа ДНК. Попробуете что-то сделать в обход меня, я засужу вас. Не надо набиваться мальчику в отцы, это ничего не изменит. Он Муратов. На этом закончим.
Хорошо, он сдался на этом. Попробовал иначе.
- Неужели ты пойдешь на это, Аня? - сказал тихо. - Запретишь ребенку видеться с отцом? Ты же не сможешь не подпускать меня к нему вечно, он вырастет и все равно узнает. Скажет ли он тебе спасибо?
Она сглотнула, мягкий клубочек прокатился по горлу, он на миг завис на этом. Но тут Анна проговорила:
- Я повторю вопрос. Зачем тебе это, Вадим?
- А разве не ясно?
- Нет.
- Ему восемь лет. Ты сможешь воспитать его как нужно? Ты же постоянно занята работой. Значение отца…
Она не дала договорить, вскинула ладонь.
- Только не надо этого! Илья был для него лучшим отцом.
- Но Илья мертв! - выкрикнул Вадим в сердцах, потом добавил едва слышно: - А я жив. И я хочу быть рядом.
Повисла звенящая тишина.
Анна долго молчала, смотрела куда-то в сторону, морщась и покусывая губы, потом потерла глаза и сказала:
- Я позволю тебе с ним увидеться. Только в моем присутствии. И запомни. Хоть одно лишнее слово...
- Хорошо, - выдохнул он, выпрямляясь на стуле. - Я понял.
Но она уже встала и направилась к выходу, бросив на ходу:
- Время сообщу дополнительно.
Когда дверь за Анной закрылась, он застыл, закрыв глаза и откинувшись на спинку стула. Сердце
