Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 136
котором он спал урывками. А сейчас, пусть вокруг были усиленные равновесниками гвардейцы и Ли Сой, который один стоил целой армии, слишком мало было бойцов, чтобы противостоять врагам.
Ли Сой продолжал контролировать небо — защищал отряд от стрекоз, виртуозно рассыпая заклинания так, чтобы не попасть по драконам. Раньяров к месту боя слетелось несколько сотен. Вслед за ними, отвлекая инсектоидов на себя, прилетели на помощь драконы.
В какой-то момент площадь залило белым сиянием, заставившим противников замереть — и только бесчувственные невидши продолжали налетать на людей. Волна яркого перламутра прокатилась по зарослям терновника, засветились белые цветы — и вдруг от стен во все стороны выстрелила лоза.
Вновь раздались крики ужаса. Хрустальные, усеянные шипами плети перегородили улицы, с которых подтягивались враги, вознеслись в небеса, хватая стрекоз, обвиваясь вокруг них и с размаха шмякая о крыши и мостовые, потащили к себе невидши, пробили бока охонгов (броня тха-охонгов удары выдерживала, и тех терновник хватал за лапы). Вей оглянулся — побеги, оплетающие дворец, утолщались на глазах, а его отряд в изумлении жался к любезно освобожденной терновником стене дворца и воротам.
Иномиряне перестраивались, палили во все стороны из гранатометов, разрушая терновник, пробивая себе проходы на улицы, к запертым там отрядам, и отбиваясь от ударов лозы; большая часть все равно пыталась атаковать, и Вей даже на секунду почувствовал уважение к врагу за эту упертость. Как ощутил бы к любому противнику, чей воинский дух силен.
И этого противника нужно было дожимать.
Врагов на площади еще оставалось очень много, хотя мертвых, наверное, было уже не меньше, чем живых: иномиряне перестраивались, выставляя тха-охонгов по кругу, делая из них живой щит, а удары длинной лозы по личному составу пытались предотвратить с помощью невидши, которые прыгали высоко со спин тха-охонгов и резали ее на лету. Немного так удалось предотвратить — но все же это решение позволило выиграть время, чтобы осознать происходящее и снова пойти в атаку. И Вей понимал, почему они идут вперед — им уже нечего было терять, а смешавшись с защитниками, можно было защитить себя от лозы, которая вновь засияла — пусть раз в десять слабее, чем в первый раз, но тоже дав терновнику сил для роста.
Вей Ши вдруг почувствовал, будто стихии сминаются, скручиваются, как чудовищно трещит по швам гармония мира. Затряслась земля, заходили ходуном дома, удерживаемые терновником. Закричали люди — и свои, и враги, задергались в воздухе и стрекозы, и драконы, и Вей похолодел — потому что понял, что еще немного, и они обернутся прямо в воздухе и посыпятся вниз людьми.
Портал, сияющий на вершине горы, вдруг засветился ярче, земля затряслась сильнее, и у Вея по спине побежал холодок. Он ощущал, каких сил стоит его первопредку держать планету, и понимал, что в любой момент он может не выдержать.
Что же все-таки происходит?
Матвей Ситников, 11.20.00−12.30
Матвей курил на улице, у входа в роддом: Свету с малышом вот-вот должны были отпустить, и он с тревогой вглядывался в небо, где то и дело завязывались новые стычки, опасаясь, что дохлые раньяры перед зданием привлекут внимание.
Пока не привлекали — терновник, словно все понимая, потихоньку оттянул их к стенам. Но кто знает, когда найдется глазастый враг и решит проверить, что здесь произошло?
Иногда Ситников оглядывался на приемную: всех рожениц уже увели наверх, внизу сидели обеспокоенные родные. Но медсестра в приемном отделении сказала, что есть два сложных случая, где родовой процесс идет слабо и вероятность, что он затянется, очень высока. А, значит, здесь, под ударом, в любом случае останется несколько женщин и детей. И врачи.
Матвей старался не думать о том, что будет с ними. И не мог. Да, он поставил щит, который, если его не взломают мощной взрывчаткой, простоит не меньше недели, — а сейчас нужно вывести Свету с ребенком и ее родителями к своим родным, забрать их и уйти в Рудлог. И да, его присутствие ночью в бункере необходимо — если вдруг отряд Александра Даниловича не сможет вывести профессора Тротта, Алину и Четери в течение сегодняшнего дня и вернется.
Если вернется. Если они не погибнут там все.
Матвей понимал, какой мощью обладает и Свидерский, и Алмаз Григорьевич, но также понимал, что внизу у них будет только их резерв, не подпитываемый стихиями и потому расходующийся во много раз быстрее, и накопители. Через какое время они станут там обычными беспомощными людьми? Через десять минут? Через час?
Он извлек уроки из их с Димкой помощи жителям Менска и поэтому точно знал, что несмотря на боль в сердце и уколы совести, он выведет родных и вернется на хутор.
Иногда приходится закрывать глаза на одну проблему ради решения еще большей. Идеально правильного решения никогда нет. Но есть решения разумные.
И все равно его мучила совесть, и поэтому он то и дело выходил на улицу — смотрел в небеса, на бои драконов и раньяров, смотрел на непонятные, похожие то ли на заклинание Огненный Таран, то ли на Пламя с небес, всполохи то с одной стороны храмового холма, то с другой, и слушал суматошное, почти паническое биение стихий.
Около получаса назад отряд ученика Четери, забавного йеллоувиньского парня по имени Вей Ши, который вел себя так, будто он по меньшей мере принц, двинулся со своих мест. Хотя вполне вероятно, что у человека, который ведет за собой одного из сильнейших магов планеты и отряд из магов и каких-то сияющих золотом гвардейцев с фиолетовыми глазами, с происхождением все очень непросто.
— Мы должны отвести от этой улицы отряд, который идет сюда, — сказал ему этот Ши так, будто делал одолжение. И с сомнением спросил: — Ты умеешь делать сигнальные нити?
— Конечно, — с любопытством ответил Ситников, и парень повелительно протянул ему руку.
— Поставь мне. И сообщи, когда выведешь Светлану, чтобы мы имели пространство для маневра.
— Пожалуйста, — усмехнулся Ситников с намеком. Ши посмотрел на него с каменным лицом. Матвей нить поставил, пусть этот Вей был, как сказал бы Димка, борзой. Однако Матвей иногда попадал и на рудложских аристократов, которые вели себя по отношению к простолюдинам, как полные задницы.
Матвей никогда не видел его во дворце, а Света иногда упоминала о нем, но как-то неохотно и грустно. Впрочем, в его редкие посещения ее интересовал Четери, самому Матвею хотелось потискать Машку и обнять маму, и потому о чем-то другом
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 136
