она так убивалась? Как будто, кто-то умер…
Эта мысль разом притянула черные тени. Они навалились на меня невыносимой тоской и тяжестью в груди. Тон умер?! Поэтому все так плакали? «Нет, — орало внутренний голос, — Неправда! Это не может быть правдой! Мне все привиделось!!!».
Пол вечности спустя, измученного меня сознание окончательно вытолкало из забытья. Голова гудела, как реакторное ядро. Затылок основательно забетонировали, а виски противно ныли. Настроение было поганое.
Судя по приборам, впереди по курсу, в шести часах лету находился Сиг. Что мы здесь делаем? Какой, вообще, в этих учениях смысл? Как теперь жить дальше, если Эка, и правда, больше нет? А что значит — нет?
Я повернул голову в сторону капитанского кресла. Вместо Адмирала, там, со стеклянными глазами и отсутствующим видом сидел Юом. Если плачущий Ким Онка выглядел странно, то безразличный ко всему Юом — пугающе. Мне приятней было думать, что он смертельно устал.
— Ты устал? — прохрипел ему я, — Иди спать. Я поведу.
Бортинженер ссутулился, сложив руки на груди, помотал головой и тихо ответил:
— Там… Эк.
— Ну, разбуди его, — как ни в чём ни бывало, продолжил я, — Нельзя же столько не спать.
Юом замер, судорожно проглотил и вдруг быстро отвернулся, зажав пальцами переносицу.
Меня обдало чувством острого горя, грудь зажало в раскаленных клещах, в глазах резко болезненно защипало. Я старался проморгать мгновенно набравшиеся слезы, чтобы их никто не увидел. Но жидкости во мне оказалось больше, чем я смог переработать, и плотину прорвало. По щекам хлынул горячий поток:
— Это не правда! — в очередной раз произнесли губы.
— Правда, — шмыгнул носом Юом и зарыдал. Тут уж не смог сдержаться и я.
— Его можно спасти! — мне не хотелось соглашаться со случившимся.
— Нет…, — не в силах говорить, прошептал Ронг, — Мы пытались, — и он кивнул назад.
Я обернулся. Скорчившись, с ногами в кресле, вся в черно-коричневой коросте, спала Лана. Ее перепачканное лицо, даже во сне, сохраняло выражение отчаянной муки.
Тоска пробрала меня с новой силой. Неужели я, действительно, больше никогда не увижу его живым? Сначала нужно убедиться, что он умер:
— Ты уверен, что он…? — не в состоянии произнести страшное слово, насел я на Юома.
С силой втягивая носом воздух и пряча от меня глаза, он утвердительно покачал головой.
Часть меня обреченно понимала, что друг говорит правду, однако сил встать и пойти посмотреть на безжизненное тело, не находилось. Как страшно увидеть мертвеца. Как страшно увидеть мертвым дорого тебе человека. Буду пока считать, что он просто уехал. Не хочу мириться с тем, что его больше нет. Это ерунда. Это бред!
В памяти, одно за другим, всплывали события прошедших двух лет. Как мы с ним познакомились?
Первая неделя в Академии далась мне тяжело. Я ходил потерянный. Все проблемы надо было решать самому: заправлять кровать, приводить в порядок одежду, искать, где что расположено и закачивать в планшет учебные пособия. Почему-то в школе руководители класса заливали их все скопом, а тут следовало искать самим по списку для каждого предмета отдельно.
В тот день, после обеда, я истязал себя библиотечным терминалом.
— Долбанный каталог! — произнеслось в сердцах, после того, как очередная ссылка в третий раз вернула меня к началу поисков, — Кто это придумал?!
— Не сложно! — сказал рядом чей-то голос. — Главное понять принцип.
Надо мной стоял мой ровестник, с серьезным, но приветливым взглядом.
— Эк, — протянул он мне руку.
— Раэл, — ответил я, протягивая свою, которую он крепко пожал.
Мой новый товарищ обладал удивительным даром объяснять все просто и понятно. Держался он так уверенно, и так быстро все нашел, словно всю жизнь прожил в этой библиотеке. Поэтому для меня стало откровением узнать, что Эк тоже курсант первого года. Впрочем, его уверенность и спокойствие распространялись на все. Рядом с ним любой человек начинал чувствовать, что все проблемы решаемы. Как мне хотелось стать похожим на него!
Тогда, в благодарность, я поделился и ним КАМЕодами. С тех пор все трудности и радости мы делили вместе.
А то происшествие, когда он при мне внезапно позеленел… Помнится, случился светлый промежуток между нарядами, и мы впервые пошли вместе в увольнение, в город. Молодцы в парадной форме, с начищенными пряжками и ботинками. Целый день свободы опьянял перспективами: практически вседозволенность, развлечения, местные красавицы. Правда, спиртное категорически запрещалось, да и денег для основательного загула не хватило бы.
Часть дня мы изучали город, улыбаясь встречным девушкам, а под вечер нас занесло в небольшой клуб неподалеку от Академии. Кульминация субботы заполнила местный шантан практически под завязку. Пара стульев для нас нашлись только у барной стойки. Дико мигал свет. Музыка орала так, что мы с трудом слышали друг друга.
Мне категорически не везло, а к Тону приклеилась нетрезвая развязная блондинка, Она стремилась повиснуть на нем и что-то страстно говорила. Я разобрал только то, что он «необыкновенный лапочка». Эк аккуратно, но решительно снимал с себя ее руки, но в какой-то момент блондинка исхитрилась и заключила его в объятия.
Как водится, тут же сзади раздались нетрезвые голоса. Самый громкий возмущенно потребовал оставить в покое его девушку. Тон в очередной раз снял с себя девицу, и заявил, что совершенно не против, если товарищ заберет ее с собой. «Товарищ» — с трудом стоявший на ногах гражданин спортивного вида в майке с ухмыляющейся рожей — взревел, что его подругой попользовались и неприлично обозвал Эка, схватив его за отворот пиджака.
Мой друг помрачнел, поджал губы и с ним стало твориться что-то странное: лицо пошло постепенно сливавшимися темно-зелеными пятнами. За несколько секунд, он, из слегка смуглого, сделался темно-оливковым. А когда друг блондинки взялся его трясти, глаза Тона вспыхнули яркими изумрудами и засветились…
Потрясенный видом рассерженного армирейца, я резко вдохнул коктейль, поперхнулся и в приступе жуткого кашля, упал вместе с табуретом. Нетрезвый товарищ, тоже испугавшись нечеловеческого вида Эка, отшатнулся назад, наткнулся на мой табурет, не удержался и упал рядом. Толпа взревела.
Лежа на полу, я продолжал кашлять. Сверху кто-то кого-то толкнул, послышался глухой звук удара.
