чтобы о будущем графе Стальных Грифонов рассказывали, что он гостей помоями кормит. Потому с разрешения её сиятельства Хлоя поможет наладить работу кухни и лишь потом вернётся в замок Кречетов.
Лаура хоть и неохотно, но отпустила старшую повариху. По горящим глазам Хлои было видно, что она живёт работой и ей тесно на одном месте. В замке Кречетов она достигла своего предела, воспитав достойных преемников. Но одно дело занять пост, когда твои предшественники уже всё сделали и нужно лишь следить, чтобы налаженный механизм не давал сбоев, и совершенно другое — создать этот механизм с нуля, да так, чтобы им потом вся империя восхищалась.
Так что Хлоя прочно заняла место в экспедиции, взяв с собой приёмную дочку. И если до того многие из уезжающих с Дараном слуг сомневались, что дело выгорит и оставляли семьи в замке, то уверенность старшей поварихи заставила часть из них изменить мнение.
Закончив распекать разиню, Хлоя повернулась, чтобы принять листок с расчётами у молодого парня, назначенного кастеляном замка. За него лично ручался Аланис, как за лучшего из своих подчинённых. Эрих — так звали парня, — был бастардом одного из представителей младшей ветви клана, и из-за низкого происхождения мог дослужиться максимум до личного помощника кастеляна.
Но Аланис, на собственном примере оценив новую кадровую политику графини, предложил Дарану взять перспективного парня с собой. Не доверять словам отлично себя зарекомендовавшего профессионала резона не было. Тем более, что Даран тоже плевать хотел на происхождение. Главное, чтобы мастерство кандидата в кастеляны было на должном уровне.
И пока что Эрих ни разу не подвёл. Даже Хлоя прониклась к нему искренним уважением и иначе как «мастер Эрих» не называла.
— Па-а-берегись! — зычно заорал рабочий, хватаясь за ворот подъёмного механизма.
На погрузочную платформу положили тяжеленную оконную раму — металлическую, с переплётом из свинца.
Заскрипел ворот и груз пополз вверх. Один из строителей, зазевавшись, встал под поднимающейся платформой, но мощный подзатыльник бригадирской длани под напутственную ругань коллег живо катапультировал раззяву из опасного места.
На крепостной стене тоже кипела работа. Тяжёлые гранитные прямоугольники перемещались с такой скоростью, словно ничего не весили. Раз-два-три и каменную глыбу уже ставят на нужное место, а притащившие её строители бегут за новой.
Рядом с каменщиками трудились плотники, собирая крепостные ворота из толстых дубовых брусьев. После сборки каждую створку вдобавок окуют металлом и нанесут защитные плетения, превратив в серьёзную преграду для врага.
— Отдыхаешь? — рядом плюхнулся Робин.
— Наслаждаюсь философским созерцанием, — важно ответил пустотник, вспомнив старую, как мир, шутку про огонь, бегущую воду и работающего человека.
— А… — рыжий выудил из кармана колоду карт. — Сыграем на интерес?
— Азартные игры запрещены, господин барон, — елейным голосом напомнил Лёха.
Робин скривился так, словно хватил вместо вина уксус.
Титул свалился на него неожиданно. Как брат графа, рыжий автоматически становился бароном. А после инициации и наследником до тех пор, пока Даран не женится и не обзаведётся детьми.
Такой стремительный взлёт по социальной лестнице Робина совершенно не обрадовал. Несколько дней ходил, словно пришибленный, осознавая всю свалившуюся на него ответственность. Времена, когда он был простым стражником под началом брата, казались пройдохе теперь блаженством.
Теперь рыжий не мог даже отдохнуть, как привык. Посидеть на кухне со слугами за кувшином винца, дуясь в карты или кости, или закатиться в баньку с симпатичными служанками.
Всё это заставляло Робина ненавидеть новый титул. Но и отказаться он не мог, чтобы не подводить брата. Да и вторая боевая единица с подпиткой от кланового артефакта в таком неспокойном месте была очень даже нужна.
— Шёл бы ты демону в задницу вместе с этим баронством, — посоветовал рыжий пустотнику, нервно тасуя карты.
— Ничего, — утешил его Стриж. — Зато скоро будешь не слуг на медяки обыгрывать, а высший свет на серебро.
Карты в руке Робина замерли.
— Да дело не в выигрыше, — вздохнув, признался он. — Куш я и без карт сорвать могу. Да ты и сам видел.
Лёха кивнул, вспомнив вылазку в Серебряный Полоз. Рыжий проник в богатый особняк и открыл сокровищницу с ловкостью фокусника.
— Просто карты не дают уму закостенеть, — продолжил Робин.
И, помолчав, с надеждой предложил:
— Может, всё ж партеечку, а? Сядем у меня в шатре, чтоб никто не видел, винца выпьем…
— … и через пять минут вся округа будет знать, что господин барон, пользуясь покровительством брата, изволят дуться в карты и распивать вино, несмотря на запреты для всех сословий, — подхватил Лёха. — Тут же кругом глаза и уши, а на твоём шатре я что-то «плетения тишины» не видел.
— Демон тебя дери, Алистер, — Робин разочарованно вздохнул и спрятал колоду обратно в карман.
Стриж молча отпил глоток. Дел у него ещё была уйма, но сейчас необходимо сидеть на людях и изображать скучающего дознавателя.
Мелькнула мысль всё же согласиться на предложение рыжего и засесть где-нибудь в глухом углу замка, куда нос никто не суёт. Просто чтобы отвлечься от мыслей о предстоящей работе. Но… Если хочешь, чтобы был порядок, начинай с себя. Нельзя требовать от других того, что сам не соблюдаешь.
Даран ещё при выезде из замка Кречетов настрого запретил азартные игры, а винную порцию велел выдавать лишь три раза в день, во время приёмов пищи. И то ограниченно — кружка пива или стакан вина, на выбор. Крепкий же алкоголь выдавали лишь в непогоду. За запасами выпивки следила лично Хлоя.
Разумность этого запрета вскоре стала очевидна для всех: среди строителей нашлась троица смельчаков, решивших отметить начало восстановления замка за припасённым вином и костями, наплевав на приказ графа. Азарт и хмельные головы оказались дурным сочетанием. Один из игроков посчитал, что товарищи его обманывают, и схватился за нож. Часовые успели вовремя, но нарушителей это не спасло. Разъяренный Даран приказал повесить зачинщика драки, а остальных выпороть так, что они едва не отдали Древним души.
После этого желающих наплевать на приказы нового графа не нашлось.
Всё это напоминало земную историю. Такие же запреты действовали и в армиях во время походов, и на кораблях в плавании, начиная со времён Древнего Рима. И наказания за нарушение были весьма и весьма суровы. Например, ещё в девятнадцатом веке на флоте за найденный «чёртов песенник», — так моряки называли карточную колоду, — могли выпороть. Застигнутых за игрой вообще бывало запарывали насмерть.
Схожие наказания следовали
