Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
Икел зажмурил глаза и сделал глоток. И тут же перед мысленным взором встал ядерный гриб, он рос и рос до седьмого неба. А по земле ползли чёрные обугленные личинки. Они корчились и пытались встать на задние лапы… Икел не сразу сообразил, что чёрные личинки – это люди.
Он сделал второй глоток. И очутился в коридорах клиники. Гулко отдавались под сводами шаги. Женщина в чёрной одежде, в хлопковой шапочке и в белой плотной маске шла по коридору. Она отворила дверь и вошла. На кровати абсолютно голый, чёрный, иссохший, как мумия, лежал человек. Когда-то он был могучим великаном. Но лишь массивный костяк свидетельствовал о прежней его мощи. Горели кварцевые лампы. Человек лишился не только волос, но даже бровей и ресниц. Умирающий приоткрыл воспалённые веки и прошептал распухшими серыми губами, потрескавшимися до крови:
– Скорее бы… Я так устал…
Корнелий Икел глотнул в третий раз.
И увидел кроватку – маленькую, выкрашенную в голубой цвет колыбель. А в ней ребёнка с огромной раздутой головой. Ребёнок хныкал, разевая безобразный жабий рот. Вместо глаз у младенца были бугры красного мяса.
Корнелий Икел открыл глаза, отнял флягу от губ. Долго смотрел, как луч солнца горит на золоте. Потом медленно завинтил флягу и отдал её путнику.
– Приходи после заката, – сказал тихо. – Я тебя встречу. Знаю – такое не искупить. – Корнелий Икел помолчал. – Хотел отомстить за своё унижение. Я пытался убить Элия, но никогда не покушался на Александра Цезаря. Меня обвинили ложно. Я был в ярости. Решил, что Трион проучит Руфина, и я буду отмщен. Тысячи людей расплатились за мои обиды. И стало бессмысленно с кем-либо сводить счёты, Логос…
– Я приду.
Едва Логос скрылся, как Корнелий Икел увидел бегущего по тропинке человека. Это был один из многочисленных серов, что работали в лаборатории и на фабриках и непосредственно на сборке «толстяка», как именовали Трионовы люди своё детище.
– Минуция убили! – крикнул сер.
– Кто? – Икел почему-то глянул поверх ворот – во тьму, в которой растворился гость.
– Не знаю. Кто-то ударил его кинжалом.
– Ладно, пошли посмотрим.
Минуций лежал на траве. Казалось, он лёг поспать – рядом скомканный лист бумаги. Чистый лист… Видимо, юноша умер мгновенно, не издав далее стона. «Надо было его спасти, – подумал Икел. – Он бы мог работать в Риме…»
Вокруг убитого столпились человек десять. Трое монголов впереди. Серы и римляне – сзади.
– Верно, кто-то из охранников сошёл с ума, – сказал Икел нависшему над телом нойону. – Такое иногда бывает. В прошлом месяце у нас спятили двое.
«Этот сумасшедший может сорвать все дело», – подумал Икел.
Мерген-нойон не ответил, молча сделал знак двум охранникам, те кинулись к телу и принялись запихивать убитого в мешок. По характеру ран нойон и сам догадался, кто убил Минуция. Но в жёлтых глазах монгола полыхнуло такое, что Икел понял: когда наступит момент, бывшего префекта настигнет смерть вовсе не такая лёгкая, как смерть Минуция.
Последним подошёл Трион. Лицо его было серым и влажным от пота. Он лишь мельком глянул на мешок с телом и спросил, ни к кому не обращаясь:
– Как я теперь успею сделать «толстяка»?!
И вдруг схватился за живот и согнулся. Он кричал, как будто ему всадили в живот нож. Мерген-нойон посмотрел на римлянина свысока.
– Что он делает? – спросил у Корнелия Икела.
– Оплакивает убитого, – отвечал тот вполне серьёзно. – По нашему обряду.
Двое серов осторожно взяли Триона под руки и повели к его домику. Тот едва мог переставлять ноги. Его шатало. При каждом шаге Трион тихонько поскуливал от боли.
ГЛАВА III
Игры в Хорезме
(продолжение)«Бенит планирует заключить мирный договор с Чингисханом».
«Акта диурна», 5-й день до Календ мая[43]
I
Ночью, когда в камышах на все голоса выли шакалы, Логос подошёл к калитке в сад. Он прислушивался, вглядывался в темноту. Охраны не было… Логос отворил калитку и пошёл по знакомой дорожке. Икел ждал его у дома. В плотной черноте южной ночи плавали необыкновенно огромные, жирные, как кляксы, светляки.
– Где охрана? – шёпотом спросил гость, выныривая из темноты.
– Спят. Никто не проснётся. – Корнелий Икел отступил, пропуская вперёд Логоса. Бог должен идти впереди, человек сзади. Как же иначе? – Трион ничего не подозревает. Вторая дверь направо. Он не удерёт – на окнах решётки. Дверь закрыта изнутри на задвижку, но я сегодня подпилил винты. Чуть-чуть нажать, и ты войдёшь внутрь. Поторопись. Я буду ждать у ограды с лошадьми. И учти: охраны нет только возле этого дома. Возле казармы и завода нукеров полным-полно.
– Не торопи меня. Прежде чем мы уйдём, я должен уничтожить его работу.
– И как ты собираешься её уничтожить? Это же не крошечная лаборатория – это целый город…
– Маленький город.
Икел отдал Логосу связку ключей.
– Надеюсь, ты знаешь, что делать…
Логос не ответил и исчез в темноте.
II
Вновь во сне шагали легионы. Неведомо откуда и куда. А где-то впереди мелькала фигура в пурпуре. Император? Цезарь? Всадник был слишком далеко, чтобы различить его лицо. Трион стоял и ждал, когда пройдут легионы. Но они все шли и шли, печатая шаг, поднимая тучи пыли. Горели на солнце орлы. Люди смеялись и что-то выкрикивали. Трион понял лишь одно слово. Они выкрикивали:
– Пурпур!
Трион проснулся. В комнате горел свет. Возле его ложа на стуле сидел человек в чёрном плаще. Золотом светились вокруг головы незваного гостя волосы. Трион не испугался. Он просто понял, что сладить с незнакомцем будет трудно.
– Что тебе надо?
– Одевайся, – приказал незнакомец. – Пойдёшь со мной.
– Кто ты такой, чтобы я тебе подчинялся?
Незнакомец не ответил, схватил Триона за руку и сдёрнул с кровати.
– На помощь! – заорал Трион.
– Тебя никто не услышит.
Однако Логос ошибся – дверь отворилась. И в комнату вбежала тоненькая девочка с чёрными, чуть косо прорезанными глазами. Вбежала, да так и застыла, глядя на чинимое насилие, – она была в соседней комнатушке – обмывалась после Венериных утех.
– Уходи, – сказал Логос. – И подальше. А то завтра нукеры схватят тебя и потешатся вволю.
Девочка шагнула ближе. Ещё ближе. И вдруг кинулась к Логосу и впилась зубами ему в плечо. Он с трудом оторвал её, ухватил за тунику и поднял на вытянутой руке, как котёнка. Она что-то выкрикивала на своём языке. И Логос понимал, что. Она кричала: «Две лепёшки, две лепёшки».
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
