которой проклятейница когда — то нас лишила, сама наслаждаясь красотами природы у себя на небесах. Здесь. В Эрнеле.
Мой взгляд опустился к земле. Я стал глазеть на одуванчик, робко пробивающийся сквозь землю. Почему — то это растение подняло в душе бурю жалости, а следом умиления. На фоне остальных эмоций, опаляющих сейчас каждую клеточку моего нутра липкой настороженностью, эти были светлым лучом.
Я вернулся взглядом обратно к цели — дворец Морнэмиры. Внутренности стянулись в тугой узел, но даже так я смог бы свернуть горы.
Как же давно не испытывал этого чувства, что настигает всегда в преддверии боя, встряхивая всего. Я ненавижу его. И одновременно чувствую замешательство, потому что моя душа создана для борьбы. Кем — то была предначертана судьба того зеленоглазого мальчика, коим я был с самого рождения много лет назад. Вечная непримиримость.
Но что — то пошло не так. Не туда. Наверное, еще со дня проклятия. Тогда я осознал, что живу прекрасно и без постоянной войны вокруг, а особенно внутри себя самого.
Это странно признавать и осознавать, но проклятие империи дало нам всем многое. А Азриэлла подтолкнула к правильному пониманию, все поставила на свои места. Моя малышка.
Все будет хорошо. Завтра мой день с Азри, а значит, я точно вернусь. С победой. Для нее.
Порталы открылись враз, до того ничего не предвещало настолько скорого нападения. И хоть магический отголосок от них почувствовался еще за секунду до непосредственного появления, но это все равно было внезапно. Хороший ход.
Морнэмиры не было. Зато на нас со всех сторон повалили удушающие волны мерзкой нечисти, низших демонюк, призванных конкретно для нашего отряда, наперебой ринувшиеся к предметам агрессии — нам, а мои мимолетные размышления о том, что наш галантный подход к ситуации не оценили, прервался агрессивными нападениями маленьких гадких существ.
Проклятейница очевидно вложила в это действо множество силы, потому что, сколько бы мы не отбивались, откидывая мечами в стороны за раз по пять низших демонов, раскидывающихся гнилыми частями грязной плоти, порталы не закрывались, а лишь подпитывались дистанционно. И не понятно было, когда это все прекратится. И случится ли вообще так. Око Аргарда позволяет Морнэмире призывать в этот мир столько нечисти, сколько понадобится.
Мы могли бы простоять в бою много часов подряд, не уставая, но пришли сюда с серьезными намереньями, а не мышцы разминать. Или сейчас, или никогда!
Сделав несколько поступательных движений, с разворота откинул летящего сверху прыткого низшего. За спиной самоотверженно бился Ферадей. Так свирепо горели его глаза, да настолько выверенными и резкими были размашистые движения настоящего бойца, что я почувствовал в душе немалое уважение. Образ хлюпика — бога немного изменился на что — то более внятное.
— Ты ведь имеешь демонические корни. — Проговорил, прикрывая его спину. — Сделай что — то с этими порталами, иначе нам придется отступать! — Стиснув зубы, двинул рукоятью меча по голове злостного существа, схватившего за ногу, пока остальные его собратья нападали сверху и по бокам.
— Азриэлла! — Вдруг выкрикнул Даурэн в метрах десяти от нас, я едва расслышал имя любимой сквозь звон стали и кряхтения отлетающего от меча прыгуна. — Она не в лагере, я не чувству Азри там! Что — то случилось!
Душа пугливо застыла. А кровь в венах неистово нагрелась. До этого я контролировал свое состояние, но сейчас «Ярость Берсерка» активировалась без моей добровольной указки. Хотелось яростно сносить все на своем пути, но отключиться окончательно мешали волнение и сжигающая боль в душе.
— Ферадей, открой для меня портал внутрь дворца, я найду Морнэмиру! — Прорычал не своим голосом. — Мы закончим это сейчас! А потом я пойду к Азри! И найду ее, где бы она ни была!
Глава 47
Азриэлла
Я до крови прикусила губу. В груди серчала злость на всех и вся, а противницы злобно сверкали глазами, мерзко ухмыляясь. Если не приглядываться, все присутствующие казались утонченными статными дамами, но поднимая взгляд выше рюшечных льняных платьев, все мнение рассыпается в деревянную стружку, которую можно лишь замести на совок и выбросить.
Положение казалось абсолютно проигрышным. Халлония полулежала на мне, и я даже не могла хоть как — то избавиться от груза ее тела. Бросать беременную женщину на пол — крах для моей совести и моральных принципов. Тут переживать стоит, неизвестно какую магию применили для усыпления бедной Халли и не навредит ли она.
Взгляд судорожно метался по пространству в поисках полезностей в кричаще — сложной ситуации, но ничего путного не находил. Самый продуктивный предмет и так находился у меня в руках — здоровенный посох, которым можно добротно так приложить по пустой голове, раз магию применить не получится.
В любом случае, победу продам подороже, если удержать выгодность на своей стороне полностью не выйдет
Да, мы поступили необдуманно, уйдя из лагеря сюда за артефактом деда Халлонии, но сейчас мне точно не до самобичевания. Нужно что — то решать, я осталась одна и теперь мне никто не поможет, а вот подножку поставить — запросто.
Я прижала к себе Халли поплотнее, грозно сжимая в пальцах посох. Мне показалось, я даже почувствовала дружественные магические разряды, исходящие от него, но особого внимания не обратила — он не может работать полноценно, по крайней мере, не в моих руках без Ока Аргарда.
Из — под бровей вскинула глаза на соперниц.
Они медлили лишь из — за того, что знали — победа у них в руках, думают, что поймали ее за хвост, загнали меня в угол. Мысли верные. Но очень самонадеянные. Хотя чего от них ожидать, кроме как превозношения себя самих?
— Ты всегда была жалкой. Но сейчас просто намокший котенок. — Расхохоталась Саиртала, ей вторили смешки прихлебательниц.
— Зачем вы слушаетесь ее? — Сцепив зубы, перешла к психологическому наступлению, сдерживая порывы бормочущей Халли упасть мешком на пол. — Проклятие мешает жизни всех, не только мужчины тут страдают, вы тоже не в выигрыше!
— Ты обманываешься! — Влилась в разговор одна из толпы — довольно привередливая на вид брюнетка с серыми глазами, одиозно вглядывающимися в меня. — Я живу в этой империи уже более тысячи лет. И лишь последние четыре столетия вкусила прелести действительности в полной мере.
— Ты уже отобрала у нас рынки! Ты и эта! — Пепельная блондинка с капризно поджатыми губами ткнула пальцем в бессознательную Халлонию. — А когда — то мы считали ее своей, нормальной! Убрала даже подпольный товар, не первого сорта! Просто за что, спрашивается?! — Нарвано пищала она из
