Всё, что оставалось сделать мне — взять произвольный пакет для пересылки, и врубить гиперсвязь. Ничего не произошло, связь ожидаемо не работала, для верности сделал ещё одну попытку, а потом потянулись секунды ожидания.
— Вот ты где, тварь, — облегчённо выдохнул.
Чёрный эллипсоид появился аккурат между мной и модулем, завис, словно выбирая, кем из нас заняться. С расстояния в несколько сотен метров он казался не таким уж большим. Сгусток, если он там был, должен находиться в центре, я понизил мощность матриц до минимума, отключил кинетику, и запустил вихревые.
Где-то внутри эллипсоида должна была возникнуть сфера диаметром в миллиметр, через несколько микросекунд — ещё одна, в метре от неё, и так тысячу раз. За сотые доли секунды я наполнил пузырьками куб со стороной в десять метров, надеясь, что не затрону оболочку. Расстояние между пузырьками и временной интервал было достаточным, чтобы они не слились, и при таком размере нестабильной сферы погрешность фокусировки матрицы была небольшой. Правда, если бы малый убийца появился в трёх-четырёх километрах, результат мог быть совсем другим.
Но ни один пузырик за пределы вражеского корабля не вышел, и с оболочкой на первый взгляд ничего не случилось. Оставалось ждать.
— Ты в порядке? — Йолана для большего эффекта заставила мышцы лица двигаться, придавая ему выражение беспокойства.
— Пока да.
— Изменений нет, похоже, он один.
— Отлично. Передаю управление.
— Может, подождёшь?
— Нет, — я покачал головой. — Если тварь внутри сдохла, то я попробую туда забраться. Если нет, то в разрушителе я, или в скафе, значения не имеет.
— Ты поосторожнее, а то Зан что-то нервничает, — насмешливо сказала синт-пилот.
Полковнику Галэки было о чём беспокоиться, но я, во-первых, отпускать его не собирался, а во-вторых, не знал, как это делается. И в-третьих, не до Зана было.
В пустоте мы с подавителем оказались одновременно, иногда я даже ловил себя на мысли, что отношусь к нему как к живому существу, вроде собачки. И это укрепляло меня в намерениях не отпускать Зана, жест мести по отношению к слугам вообще и к некоторым, которые жрут хозяйских собак, в частности. Пусть даже и опосредованно.
Поверхность эллипсоида была монолитной, чужой наверняка забирался внутрь своим, нечеловеческим путём, но была у меня идея, как эту монолитность нарушить. Антралиновый стержень торпеды, освобожденный от ненужной оболочки, начал растворяться, едва прикоснувшись к чёрной обшивке, но всё равно продвигался вперёд.
— Давай, — скомандовал подавителю, и тот направил на малого убийцу двадцать таких стержней, скреплённых в виде обруча.
Сам я занял место в центре этой штуки, включив двигатели скафа.
Поначалу казалось, что ничего не выйдет, обшивка пыталась срастись, когда обруч погрузился вглубь, я пробовал разные прокладки, все они исчезали. Но не так быстро, как эллипсоиду хотелось бы. Оболочка оказалась не очень толстой, всего пять метров, антралиновый обруч прошёл её за сорок секунд, практически растворившись, и когда я выдавил образовавшийся цилиндр внутрь малого убийцы, от обруча оставалась ниточка толщиной меньше миллиметра.
Внутри было пусто. Ни оборудования, ни каких-то систем управления, похоже, чужие использовали совсем другой принцип для навигации. Му-анг внутри был, мой зародыш его сразу обнаружил, но — не полностью. Сгусток совсем не напоминал то вальяжное существо, которое я видел под куполом, этот походил на хаотичное переплетение прозрачных нитей, внутри которых висел маленький чёрный шарик.
Я слишком расслабился, когда увидел, что пузырьки сделали своё дело, и когда этот шарик впечатался мне в лоб, свободно пройдя защиту и оболочку шлема, даже среагировать не успел. Рассчёт оказался неверен, тварь была слишком мала, чтобы зацепить её пузырьками, видимо, сгусток был чем-то вроде внешнего тела, а сама сущность сейчас орудовала в моём мозгу.
Органы чувств отключились, словно вселенная выбросила меня из своего материального мира куда-то в пустоту. И в этой пустоте отчаянно сражались двое — пришелец и мой симбионт. Силы были равны, они давили друг на друга, пытаясь поглотить и почти не двигаясь, и я чувствовал, что идёт ожесточённая борьба. Ещё я знал, что пришелец слаб, его возможности, и так небольшие, из-за повреждений снижены, но и зародыш ещё не развился полностью.
— Помоги мне, — вдруг позвал кто-то из них.
Я не мог понять, кто, оба представлялись мне совершенно одинаковыми.
Можно было подбросить монетку, но в этой части галактики их не было. Так что я просто доверился самому себе.
«Я — это ты», так говорил зародыш. Кому мне хотелось помочь? Времени на ответ не было, я представил, как мои внутренние резервы приходят на помощь мне самому. Словно толкнуло меня что-то изнутри, один шарик наполз на другой, охватывая со всех сторон, а потом я почувствовал волну недовольства.
И это было чувство, недоступное чужим. Паразит считал, что я слишком долго соображаю, пришлось напомнить ему, что я выбрал именно его, а не другого, хотя вот прямо сейчас мне казалось, что ошибся, и другой симбионт был бы посговорчивее.
Моё второе я присмирело, шарик немного увеличился в размерах, начал расплываться, и исчез, а меня вытолкнуло в реальный мир.
— Всё под контролем, — успокоил я своих напарников. И особенно напарника. — Перехожу к следующей части представления.
— Части чего? — не поняла Йолана.
— Части всего.
Подавитель загрузил антралиновые торпеды в эллипсоид, и запечатал собой отверстие изнутри. Я чувствовал себя так, словно посылаю его на смерть.
— Так надо, — погладил круглый бок.
Шар поддержки десанта ожидаемо ничего не ответил, бездушная железяка врубила двигатель, выпустив конец троса, и отправилась на подвиг.
Сфера пропустила эллипсоид, как родного. По кабелю шли сигналы, двусторонней связи не было, и корректировать подавитель я не мог. Его системы отказывали одна за другой, пока таймеры на торпедах продолжали отсчитывать секунды. Точно такой же таймер стоял в подавителе, и когда он дошёл до ста секунд, шар перетёк на другую сторону отверстия, поставив цилиндр на место. Я не знал, смогу ли вытянуть подавитель тросом, но круглого помощника просто выбросило во внешнее пространство, да так, что он и меня за собой потянул.
Оставалось ещё сто секунд, первые десять были истрачены на то, чтобы разрушитель подхватил нас и затянул в шлюз, а потом я врубил максимальное ускорение. Второй корабль уже удирал от сферы в сторону границы системы.
— Сорок пять, сорок шесть, — считал я, переводя щиты на условную корму. — Семьдесят два, семьдесят три.
Малый разрушитель почти догнал средний, мы шли на расстоянии в четыре тысячи километров друг от друга, перегрузки были такие, что даже скаф начал пищать, требуя замедлиться. На максимальную скорости мы вышли через восемьдесят секунд, и только тогда отключили двигатели. Ещё через десять секунд два чёрных эллипсоида появились вблизи сферы, среагировав на ускорение, и направились к нам. Я направил высвободившуюся мощность на матрицы, Йолана сделала то же самое.
