на грудь раненого, а душман оказался тут как тут.
— Пожалуйста, без глупостей, — произнес он и отвёл в сторону руку лётчика с пистолетом, тут же его отобрав.
— О, теперь у меня уже третий Стечкин. Бог троицу любит! — продолжил душман по-русски, чем немало удивил капитана. Взглянув в лицо врага, Шуцкий понял, что видит перед собой негра, скорее всего сомалийца или суданца. Он видел таких в военном училище.
Но что он здесь делает? «Наверное, американец», — пришла в голову неочевидная мысль. Везде эти америкосы, везде. Голова отяжелела, мысли стали путаться, и лётчик прикрыл глаза, не в силах держаться.
— Пей! — в зубы ему ткнулось горлышко мелкой мензурки. — Пей, говорю, а то к утру отойдёшь. А Змееголовому я не собираюсь тебя отдавать, ему чёрные души ближе. Пей, кому говорю, тогда выживешь!
То ли русская речь, то ли сказалось отсутствие сил, но капитан послушно открыл рот и сглотнул тягучую и горькую жидкость, что раскалённым комом провалилась ему внутрь, породив жгучий пожар в пищеводе, быстро сменившийся обжигающим холодом. Он потерял сознание.
Ну вот, блин, теперь тащи его!
— Зомби! Ты человека утащишь?! А я тебе морковки куплю, как выберемся отсюда, и тыквы, и ещё много чего вкусного, а то в кишлаках нет этого, вот и не купили.
Осёл раздосадовано переступил копытами, обвязанными тряпками, и громко фыркнул, пренебрежительно подумав о новом грузе. Ну, что же, хорошо, что согласился.
— Аль-Шафи, зачем ты лечишь шурави и берёшь его с собой? Его искать будут, ты же сам говорил, что от него только проблемы.
— Ну, говорил, я же не знал, что он ранен, поэтому пришлось оказать помощь, да и не бросишь его одного. Сейчас раны ему перевяжу, да кроветворным средством напою.
— Нам прятаться пора. Боюсь, что душманы пустят по его следу, а теперь и по-нашему, Чёрных аистов.
— Это кто такие?
— Наёмники и отряды из моджахедов, подготовленные. Они в основном караваны сопровождают, но могут и лётчиков ловить. За них много платят бакшиша.
— Да? Ну, что поделать, будем прятаться, а шурави передадим афганцам чуть позже. Думаю, что найдём, как его передать.
— Ты думаешь, он выживет?
— Ты же выжил, и он выживет. Ладно, пошли искать, где прятаться, а то, не ровен час, придут к нам в гости эти Чёрные аисты, или прилетят, а у нас и сбить их нечем будет, или провороним. Вперёд.
* * *
Худайназар Бахт тоже видел, как кипел бой, русские рвались перерезать караванный путь и пресечь провоз оружия и наркотиков. Это им не удастся, слишком крупные силы привлечены для защиты нужных перевалов и караванных троп.
А у них в бой идут в основном местные правительственные войска, аскеры да царандоевцы. Русские только авиацией своей помогают, да батальон один прислали мотострелковый. Ничего у них не получится.
Бой длился долго. Прилетела авиация и стала бомбить, но шурави не остались безнаказанными, и один их самолёт сбили. Лётчик катапультировался, и его белый парашют теперь отчётливо виднелся в ночном небе.
— Возьмём?! — обратился к Худайназару Бахту младший брат. — Мы ведь идём налегке. А до лаборатории ещё далеко.
— Возьмём, нам как раз по пути. Будет чем похвастаться перед другими.
Идти пришлось долго, и уже поздним утром они обнаружили место падения лётчика. Дальше всё уже было предсказуемо. Следы крови, следы волочения тела, лёжка, на которую показывали следы, и… ничего. Лётчик как будто бы испарился в пространстве. Вот был тут, лежал — и исчез.
— Дэвы его, что ли, забрали? — невольно подумал Бахт и оглянулся на своих людей. Судя по лицам, в их головы тоже закрались похожие крамольные мысли.
— Куда он исчез?
— Спрятался, наверное, — ответил его младший брат.
— Ищите! Он не мог далеко уйти или уйти сам.
Оставив караван, его люди тщательно обыскали место и обнаружили, что лётчика кто-то нашёл раньше, ему, видимо, оказали помощь и увели с собою.
— Кто бы это мог быть? — сказал вслух Бахт.
Его младший брат Юсуф промолчал. Это мог быть кто угодно. Спецназ русских, царандоевцы, моджахеды племенного вождя, воины полевого командира, оказавшегося намного удачней, чем они. Много кто.
— Будем искать?
— Да. Возьми с собой десяток человек и поищи, их не может быть много, а мы пойдём дальше. Времени мало, а нам ещё нужно отдохнуть. Поторопись, если сразу не найдёшь, то и не ищи дальше.
— Хорошо, брат!
Забрав людей, Юсуф поскакал по горам, словно горный козёл. Он всегда любил охотиться и умел подстрелить горного козла на расстоянии больше пятисот метров. Обладал прекрасным глазомером и орлиным зрением. Это и помогло ему увидеть слабые следы, ведшие к склону горы, где виднелась небольшая расщелина.
Эти места Юсуф знал и поэтому не сомневался, что там и прятался лётчик, а вместе с ним и его спасатели. Правда, никаких отчётливых следов днёвки не наблюдалось, но ничего. Все его люди подготовленные и обученные, каждый из них прошёл вместе с ним много караванных путей и не раз и не два вступал в жаркие схватки. Они поймают русских. В том, что это русский спецназ, Юсуф не сомневался, это их почерк. Да и немного их.
* * *
Меня тронул за плечо Тану.
— Аль-Шафи, нас нашли. Сюда идут моджахеды.
— Как они нас нашли? — протер я рукой воспалённые от недосыпа глаза.
— Не знаю, но мне кажется, что это и есть те самые Чёрные аисты.
— Бакланы это чёрные, а не аисты. Буди Саида, воевать будем.
— А русский?
— А русский будет смотреть, как мы воюем.
— Как скажешь, аль-Шафи, — не стал спорить разбуженный Саид, — их много. Все отлично вооружены, — смотря сквозь щели в камнях, информировал меня он.
— Я вижу, Саид. К тому же, у одного даже снайперская винтовка есть. Вон он, видишь!
— Вижу, дела наши плохи.
— Дела у нас обычные, как и всегда. Чуть лучше, чуть хуже, какая уже разница. Поступим так: я отойду в сторону, а вы откроете огонь, но постарайтесь разбить на двоих цели, чтобы уж наверняка хотя бы парочку убить, а лучше всего четверых. А я постараюсь снайпера снять. Боюсь я таких чуваков, глазастые они. Сначала из автоматов начните стрелять, а потом уже из пулемёта бейте, пусть они немного расслабятся и подумают, что у вас ничего другого и нет.
Ещё раз взглянув на крадущихся к нам душманов, я взял арбалет и болты к нему, перекинул за спину автомат, взял пару из оставшихся гранат и осторожно пополз в сторону. Тихо и незаметно занял максимально удобную для меня позицию и стал выжидать. Прошло
