меня является заядлым курильщиком.
— У меня-то есть, — его глаза сужаются в легком прищуре. — А тебе зачем?
— Прошу, давай без занудства, — я протягиваю ему раскрытую ладонь, в которую он, многозначительно хмыкнув, вкладывает сигарету и зажигалку.
— Ты же знаешь, Гольдман, я хороший друг, — без ложной скоромности выдает Эдик. — Могу повременить с вопросами. Но только до завтра.
— Спасибо и на этом, — посылаю ему благодарную улыбку, а затем устремляюсь на балкон, чтобы вспомнить старую вредную привычку.
Оказавшись на свежем воздухе, я зябко ежусь. На дворе уже июнь, но вечера все еще прохладные. Да и ветер сегодня разошелся. Гудит и скачет по крышам, словно озорной выпивоха. Треплет кроны деревьев и заигрывает с облаками, шутливо дергая их за седые бороды.
Делаю глубокий вдох и окидываю взглядом раскинувшийся передо мной городской пейзаж. Москва в сумерках, конечно, хороша, но уж слишком много в ней искусственного света. Мне бы хотелось видеть чуть больше мрачной естественности и теней. Чтобы было под стать моему настроению.
Обхватываю губами фильтр сигареты и, чиркнув зажигалкой, безуспешно пытаюсь прикурить. Едва коснувшись имитатора горения, пламя предательски гаснет. Раз за разом. Не знаю, в чем, дело: то ли руки отвыкли от этого простого действия, то ли разгулявшийся ветер проказничает, но сколько я ни стараюсь, ничего путного не выходит.
— Помочь? — звучит за спиной.
От услышанного меня пронзает стрелой высоковольтного напряжения. Прямо от затылка до пяток прошибает. Опять его голос. Где-то здесь. Совсем близко.
— Конечно, — оборачиваюсь и, придерживая пальцами сигарету, шагаю к Богдану.
Парень подносит к моему лицу зажигалку, и я на мгновенье замираю, невольно залюбовавшись его красивыми длинными пальцами, прикосновения которых до сих пор отзываются в теле фантомным экстазом.
Короткий оранжевый всполох, неглубокая затяжка и вздернутые уголки губ в знак благодарности за оказанную услугу — вот и истекло время нашего мимолетного сближения. Спонтанного, но совершенно незабываемого.
Богдан отходит к периллам, поджигает свою сигарету и, со смаком затянувшись, устремляется взглядом вдаль:
— Выходит, ты развелась?
— Да, — вздыхаю я. — Разбитого, как говорится, не склеишь.
— Склеить можно все — было бы желание, — отзывается он, выпуская в вечернюю прохладу молочное облачко дыма. — Как работа? Пишешь?
— Пишу. В августе как раз новинка должна выйти.
— Круто. О чем?
— О страхе.
— О страхе? — Богдан поворачивается ко мне, и его лицо вопросительно вытягивается.
— Ну да, главный герой боится жить, рисковать, следовать за мечтой. А потом расплачивается за это.
— Довольно пессимистично, — усмехается парень.
— Скорее, реалистично, — в тон ему отвечаю я.
Он молчит. Ничего не отвечает. Глядит на город, распростертый перед нами, и неспешно выдыхает никотин. Такой спокойный и такой красивый. Повзрослевший мальчик из прошлого. Родной и вместе с тем невообразимо далекий.
Опускаю глаза на свои руки и замечаю, как они слегка дрожат. Сигарета почти закончилась, и толстый кусок серого пепла мрачным довеском висит на ее конце. Когда он осыплется, мне нужно будет вернуться в ресторан. Побороть неуместное желание побыть с Богданом наедине подольше и вернуться.
Время стремительно иссякает, подгоняя сказать что-то по-настоящему важное. Что-то стоящее и имеющее смысл. Но в голове на удивление пусто. Хваленое красноречие впало в анабиоз. Да и нужны ли мне сейчас слова? Разве смогут они передать хотя бы десятую часть того, что я сейчас чувствую?
Вряд ли. Поэтому лучше даже не пытаться.
— Я слышала, у тебя бизнес в гору пошел, — озвучиваю то, что читала в светской хронике. — Ресторан, своя линия одежды… Это впечатляет.
Не то чтобы я специально собирала информацию о Богдане, просто избежать ее во время пролистывания новостной ленты было невозможно: популярность парня росла с каждым днем, и он, очевидно, не собирался останавливаться на достигнутом.
— Да, — тон у него будничный. — Я же говорил, что не хочу всю жизнь скакать по сцене. Еще пара-тройка лет, и я окончательно уйду за кадр.
— Не будешь скучать по музыке?
— Музыка всегда будет со мной. Из этой сферы я уходить не планирую. Просто буду работать немного в другом формате.
Пепел, скопившийся на моей сигарете, наконец срывается вниз, разлетаясь по ветру маленькой белой вьюгой.
Вот и все. Время вышло.
— Я рада за тебя, Богдан, — вскидываю на него глаза, и он тоже поворачивается ко мне лицом. — Все сложилось как нельзя лучше, правда? Карьера у тебя пике, да и Ассоль замечательная девушка.
Он опять мочит. Даже на формальное «спасибо» не расщедривается. Смотрит так напряженно и остро, что, наверное, вот-вот прожжет дыру у меня во лбу. А у самого взгляд черный-черный, будто пеленой затянут. Даже страшно немного.
Сбрасываю окурок и, поправив лямки платья, отлипаю от перилл. Кажется, наш диалог исчерпался, но это даже к лучшему. Не придется придумывать благовидные предлоги для того, чтобы уйти в помещение.
— Хорошего вечера, — выдавливаю остатки вежливости и устремляюсь к дверям, в которых как раз показалась небольшая компания молодых людей.
Я все сделала правильно. Может, не идеально, но вполне достойно. Мне не в чем себя упрекнуть. Абсолютно не в чем.
А что до этой ноющей боли в сердце… Так она пройдет. Пройдет когда-нибудь. Обязательно. Просто надо потерпеть.
Еще чуть-чуть. Еще немного.
Глава 53
Богдан
— Ну что, к тебе едем? — приподнимая подол платья перед тем, как сесть в машину, интересуется Ассоль.
— Давай, — пожимаю плечами, распахивая перед ней дверь.
Мне без разницы, куда ехать: к ней или ко мне или. Вообще не колышет.
Огибаю машину и сажусь рядом с девушкой, кивком головы дав водителю сигнал, что можно трогаться.
— Хороший вечер, да? — улыбается Ассоль, переплетая наши пальцы. — Пока тебя не было, Пичугин такие уморительные истории рассказывал. Оказывается, в прошлом месяце он ездил в командировку в Венгрию и…
Голос подруги стремительно смазывается и уплывает, превращаясь в жужжащий фоновой шум. Я не разбираю ее слов, не вникаю в их смысл, потому что сейчас мне нет никакого дела до Пичугина и его командировочных баек. Все мысли, словно пчелы, узревшие мед, слетелись к событию, которое на весь вечер выбило меня из колеи.
Карина здесь. Вернулась из Штатов в начале года, а я узнаю об этом вот так — поздно и случайно.
Нет, конечно, я был в курсе ее развода. Читал желтые статейки, в которых муссировались подробности раздела имущества и прочие малоприятные вещи. Но вот о Каринином возвращении в Россию там не было сказано ни слова. Журналисты, как всегда, в своем репертуаре — всякую ерунду вдоль и поперек полощут, а о важном забывают упомянуть.
Мы с ней не виделись
