свидетели происходящего и обычные зеваки.
— Получается я теперь лично обязан этому парню за большую часть спавшихся и особенно за Долгорукого и Салтыкову, — подвёл итог Антонов. — Хорошо, насчёт него поговорим позже. То есть некого на том мероприятии было убивать подобным образом?
— Никого, — подтвердил агент. — Первый взрыв был сильный, но… Непутёвый какой-то. Из-за него погибло не так много людей, больше раненных было. Больше похоже на попытку устрашения или же способ заставить людей на мероприятии оказаться полностью неготовыми к тому, что произойдут новые взрывы и здание начнёт падать. Тут первоначальная экспертиза говорит о том, что взрывчатку заложили по всем правилам, работали профессиональны. Они хотели, чтобы здание упало в реку, за это я могу ручаться.
— То есть могли сделать так, чтобы высотка упала на проезжую улицу похоронив под собой кучу прохожих и несколько небольших строений? — Уточнила глава отдела по ЧС.
— Именно. Есть вероятность, что теракт произошёл специально в выходной, чтобы жертв в здании было не так уж много.
— Абсурд же, — сказал наместник. — Весь смысл теракта, чтобы нанести больше вреда и убить как можно больше людей. А тут получается хотели минимизировать количество жертв и специально обрушили здание в реку…
— Возможно это некая демонстрация. Мол вон как мы можем, а дальше будет хуже. Нужно будет следить за тем, как дальше будет развиваться ситуация. Повторюсь — пока это лишь теория, мы только начали расследование.
— Мы сможем найти виновников произошедшего?
— Тяжело сказать, — взял слово Перченко. — В самой высотке были камеры, но тамошняя комната охраны, где хранились видеозаписи, уничтожена, техника не подлежит восстановлению. Нашли на соседних зданиях камеры в радиус действия которых попадает высотка, просматриваем записи на предмет чего-то интересного. Ещё пытаемся проанализировать взрывчатку, но это всё — больше никаких следов ещё обнаружить не получилось.
— И вряд ли обнаружим, — вздохнул агент. — Здание разрушено, по большей части упало в воду, сами взрывы уничтожили то, что могло бы навести нас на след подрывников. Поэтому я и говорю, что в лучшем случае нам остаётся лишь ждать.
— Ждать чего? — Уточнил Антонов.
— В худшем случае — новых взрывов. В лучшем те, кто стоит за терактом, объявятся в течении пары суток, может даже часов. И вот тогда мы уже можем сделать более глубокий анализ происходящего, строить какие-то более серьёзные теории и копать в нужном направлении.
— Нам только новых взрывов не хватало! Надеюсь, что твоя теория насчёт того, что ублюдки сами объявятся, окажется верна. А пока делайте то, что должны, и будем надеяться на лучшее.
Сам же наместник был уверен в том, что спокойные деньки остались в прошлом и сейчас им предстоят непростые времена. Раз произошедшее не является местью или результатом чьих-то разборок, то дело принимает серьёзные обороты. А учитывая возможность новых взрывов… Антонов даже был рад, что Романов послал в Москву своих людей, чтобы они также занялись расследованием произошедшего. Нельзя, чтобы нечто подобное повторилось…
* * *
Стоило прибыть экстренным, медицинским и правоохранительным службам, как всё резко завертелось. Выжившим начали оказывать помощь, специалисты полезли под воду и в развалины здания в поисках счастливчиков, что тоже могли уцелеть. Ещё правоохранители всё оцепили и было попытались начать допросы, но быстро натолкнулись на то, что потерпевшими оказались непростые люди, да и многие оказались ранены или же не в том состоянии, чтобы их можно было допрашивать. Так что нас всех погрузили в машины скорой помощи и отправили по больницам.
Меня, кстати, пытались отправить в простую больницу, но тут мои товарищи взбунтовались. Да и остальные выжившие подняли бучу. Так что отправили меня в одну из лучших клиник города, предоставили неплохую палату, ну и просто оказали помощь. Ведь как только я оказался в медицинском учреждении, то моё состояние резко ухудшилось и в итоге я потерял сознание.
Пришёл в себя лишь глубокой ночью. Уж не знаю, что сделали врачи, но чувствовал я себя на порядок лучше. Видать накачали лекарствами, чтобы плавание в ледяной воде не закончилось плачевными последствиями для моего здоровья. Хотя магическое истощение всё ещё давало о себе знать. Хорошо, что миньонов я всё ещё могу призывать без всякого страха, так что тут же позвал Берли.
— Повелитель, — поклонился старый миньон. — Мы следили за тем, чтобы с вами всё было хорошо. Местные лекари знают своё дело и сделали всё, чтобы помочь вам.
— У них и выбора другого нет, -усмехнулся я. А затем потянулся к бутылке с водой, которую кто-то предусмотрительно оставил на тумбочке рядом с койкой. Отпил немного и продолжил говорить. — В данный момент у меня в должниках как минимум Долгорукие и Салтыковы. Не дай бог со мной что-то случится и тогда эти рода, а также остальные люди, которые выжили благодаря мне, устроят такое, что мало никому не покажется.
— Стоило ли так рисковать из-за этих людишек? Я понимаю вы спасли того парня и сестру владельца тела. Но остальные? Ничтожные букашки.
— Однако их спасение позволит мне предстать перед общественностью героем! — Засмеялся я. — Не думал, что мне понадобится такая репутация, но она будет очень кстати. Во-первых, у меня появится масса должников, а универсальная валюта в любом мире. Во-вторых, подобные заслуги должны отметить на самом верху. Люди любят героев, не так ли?
— Только все они кончали плачевно, когда решали пойти против вас Повелитель! Но я понял, чего вы хотите добиться. Вы как всегда хитры и умны.
— Всё так. Однако меня мучает один вопрос — что вообще произошло? Кто-то ведь не просто устроил взрыв на этом мероприятие, а обрушил целое высотное здание.
— Увы, но лекари, помогавшие вам, больше интересовались вашим состоянием и не обсуждали детали произошедшего. Могу лишь сказать, что сюда пытались попасть люди Долгоруких и Салтыковых, интересовались в порядке ли вы.
— Вот об этом я и говорил. С Долгорукими всё ясно, а вот Салтыковы… Теперь папашка знает, что обязан своему бастарду за жизнь дочери. И сама сестрёнка теперь мне обязана. Это должно помочь мне в момент моего признания. Впрочем, мачеха и братья как были проблемой, которую придётся решать, так ею и остались.
— Всё равно их участь предрешена — ничто не должно помешать вашему возвышению!
— Ты прав. Но это дело будущего. А пока мне надо отдохнуть —
