зерно, что горцы выращивают, вполне себе съедобные. Подожди, ещё здешние фрукты созреют, среди них тоже есть много чего интересного. И напоминающего земные тропические плоды, и очень оригинального. Может, чем-то неплохим удастся разжиться и у тех туземцев, что обитают у озера.
— Я арбузов жду, — признался водитель. При здешней жаре они должны вырасти очень сладкими.
Да уж. Жара здесь очень чувствуется. Даже ночью, когда мы встали на стоянку. Самый подходящий климат для арбузов.
Фрагмент 23
* * *
Скорее всего, городская стража издалека заметила облако пыли, поднимаемое нашими машинами, поскольку к тому времени, когда мы остановились в сотне метров от ворот, через которые «Уралы» всё равно бы не прошли по высоте, успели закрыть «избушку на клюшку». В смысле — запереть мощные деревянные створки ворот с набитыми на них бронзовыми пластинами. За холмами же не видно было, кто эту пыль поднимает: мы или какая-нибудь очень шустрая орда кочевников. Да и от нас они не знают, чего ожидать. А то, что снаружи скопилось и, в основном, бестолково мечется с десяток аборигенов, стражу не касается.
Но мы никаких агрессивных действий не предпринимали, так что повода стрелять по нам полудюжине лучников, оказавшихся на стене, мы дать не успели. Даже наоборот: пока втроём (я, Кушнарёв и один из наших бойцов, топали к надвратной башне, чтобы «перетереть» с кем-нибудь из командиров стражи, я даже помог местной барышне, сбитой с ног каким-то ошалелым невменяемым крестьянином, принять вертикальное положение.
В общем-то, прав был Володя, когда говорил, что горожане какие-то дальние родственники «нашим» горцам. По крайней мере, расовый тип у них один и тот же. Есть, правда, как я заметил, и помеси с кочевниками, но и у горцев такие имеются. Да взять хотя бы ту то ли даму, то ли девицу, которой я помогал встать: есть, есть у неё рыжина в волосах. Да и голова чуть более удлинённая, чем у ошалевшего, сбившего её с ног.
Кстати, про неё. Перепуганная была, пока мы приближались. А когда я руку протянул и улыбнулся, заговорив с доброжелательными интонациями, мне кажется, даже немного смутилась. Не будь она такой загорелой (юг же, чёрт бы его подрал!), я бы даже сказал, что зарумянилась. Свой сбившийся набок типа-халат без рукавов (пожалуй, даже что-то вроде мушкетёрского плаща или южноамериканского пончо), сделанный из каких-то растительных волокон, поправила, чтобы не слишком уж откровенно грудями и лобковой шевелюрой сверкать, свалившимся пояском его перехватила. Но действовала при этом без свойственной земным женщинам стыдливости. Из чего я сделал вывод: это в нашей традиции скрывать женское естество от мужицкого взгляда, а ту одёжка служит, скорее всего, чтобы защитить довольно чувствительные участки тела то ли от солнца, то ли от песка, который ветерком поднимает.
Слава богу, на этот раз не пришлось «жестами объяснять, что меня зовут Хуан», как при прежних моих контактах с туземцами. Володя Кушнарёв уже знал, что говорить, поэтому, не доходя до запертых ворот метров семь, «задвинул речугу». Типа, сами мы не местные, издалека приехали, живём в мире-дружбе-жвачке с теми, кто в давние времена ушёл на юг. А теперь хотим повидаться с теми городскими, которые здесь в авторитете, чтобы тоже договориться о тех же самых мире-дружбе-жвачке и торговле всякими качественно изготовленными вкусностями. А мы с Николаем, сопровождающим нас бойцом, продемонстрировали часть этих вкусностей: топоры, лопаты, ножи (включая мачете для рубки тростника), куски ткани. Я же, воспользовавшись тем, что девица так и осталась стоять рядом, набросил ей на шею самые дешманские бусики из ярко-красных пластиковых шариков. Чем, собственно, вызвал её полнейшее охренение, мало отличающееся от превращения в соляной столп.
— Ждать придётся, — объявил Владимир, выслушав ответ какого-то перца со стены. — Так что пошли в тень от машин, пока у меня одежда под бронежилетом вся от пота не промокла.
А вы думали, что мы попрёмся в одном камуфляже туда, где в нас запросто могут стрелу воткнуть? Нет, на такие дела мы без броника первого-второго классов защиты (от стрелы даже с «бронебойным» наконечником он прекрасного защищает, мы проверяли) мы не суёмся и соваться не собираемся.
Воспользовавшись тем, что мы удалились, стража через узкую щель в приоткрытых створках ворот впустила так и не растерзанных нами соплеменников, «застрявших» снаружи «крепости». Включая ту самую девицу, несколько раз оборачивавшуюся в нашу сторону, пока цокала по камешкам, попадавшимся на дороге, дощечками на ногах, похожими на «вьетнамки». Правда, бусы она уже спрятала под «мушкетёрский плащ».
— Интересно, а их трахать можно?
Кто про что, а Колька, тоже видевший у туземки сиськи и… не только их, о самом насущном для рядовых обитателей Базы, где существует серьёзный гендерный перекос.
— Так попробуй, когда в город попадём, — заржал кто-то из ребят.
Девочку, которую мы с Дубом вывозили из джунглей, я хорошо разглядел, поскольку она была голой, когда мы её нашли. Если судить по виденному, то анатомически аборигенки «в этом месте» от наших баб не отличаются. Да и их мужики от нас — тоже. А что там с тонкостями, мне не известно. Но, думаю, когда-нибудь найдутся желающие проверить, какова «на вкус» любовь с инопланетянками. Если уже не попробовали: что-то больно уж загадочно улыбается наш толмач, проживший среди горцев не один месяц.
Ждать пришлось часа полтора. Хотя Люда, загнавшая на пару сотен метров квадрик, сообщила, что какие-то люди, явно не самые простые, уже давно собрались на небольшой площади у ворот, явно расспрашивая тех, кто оказался около нас, когда мы явились. И бусики у дамочки изъяли, разглядывая их всей толпой. Блин, хотел девушке компенсировать то, что ей пришлось в пыли вываляться, а эти говнюки мой подарок отобрали! Ну, ничего. Если удастся её там, за стеной встретить, я ей ещё что-нибудь задарю. Чисто из побуждений справедливости: я ЕЙ безделушку дарил, а не вам!
Наконец-то нам принялись махать со стены, и мы в прежнем составе двинулись к приоткрывшимся воротам. Чуть приоткрытым и «охраняемым» вышедшим за них копейщиком.
Охранник, млять! Да если бы нам так нужно было войти, мы бы, даже несмотря на то, что они заперты, вошли бы
