– То есть вы отворачиваетесь от Аверросса и Фэнри, вместо того чтобы попытаться их убедить? – сказал Оби-Ван. – Мы все еще можем и выполнить задание, и добиться справедливости для пайджельцев. Но если вы будете и дальше ссылаться на мистические откровения и отказываться идти на компромисс…
– Буду и дальше, – ответил Квай-Гон. – Раэль Аверросс уже не способен прислушаться к голосу разума. Его стремление защитить Фэнри превратилось в манию. С ним мы ни о чем не договоримся. Фэнри еще ребенок, и Раэля она слушает как родного отца. Если он не согласится, то я сомневаюсь, что она сама уступит. Это не вопрос переговоров, Оби-Ван. Это вопрос принципа, и мы должны стоять на своем.
Оби-Ван вскинул голову:
– Да. Это вопрос принципа. И принцип состоит в том, что мы, джедаи, не должны выходить за рамки наших полномочий. А должны, действуя в рамках этих полномочий, делать то, что правильно.
Уже второй раз за полдня Квай-Гону читали наставления о границах полномочий джедаев. Совесть слегка шевельнулась: действительно, для джедая было важно не заноситься, не навязывать свои желания и ценности окружающим.
Но сейчас ситуация была иной. Не могла не быть, поскольку лишь в одном Квай-Гон был абсолютно уверен: в том, что его видение правдиво. Он сказал:
– В таком случае, мой падаван, мы не можем одновременно действовать в рамках наших полномочий и делать то, что правильно. Я выбираю второе.
Оби-Ван направился к двери, видимо, признав поражение.
– В начале своего ученичества я вас не понимал, – сказал он. – Увы, это так же верно и в его конце.
Только вчера они действовали сообща, как никогда прежде. Каким образом Квай-Гону удалось сблизиться с Оби-Ваном и в то же время разойтись с ним еще дальше?
Когда ученик уже выходил из комнаты, Квай-Гон произнес:
– Ты спрашивал меня о базовых приемах фехтования. Почему я заставлял тебя отрабатывать только их и не учил более сложным формам боя.
С неохотой Оби-Ван снова повернулся к нему:
– Думаю, вы считали, что я еще не готов. Точно так же, как не готов поверить в эту мистическую…
– Не поэтому.
Наступила долгая пауза. Наконец Оби-Ван остыл достаточно, чтобы выслушать.
– Тогда почему, Квай-Гон?
– Потому что многие падаваны – да и рыцари, если на то пошло, – забывают, что самая базовая техника – она и самая важная. Самая чистая. Именно она, скорее всего, защитит в бою, и она же основа для всех последующих знаний, – сказал Квай-Гон. – Многим ученикам не терпится поскорее перейти к другим стилям фехтования, более броским или экзотическим. Большинство учителей им в этом потворствует, потому что в конечном итоге каждый из нас должен найти свою излюбленную форму. Но я хотел, чтобы ты досконально изучил свою технику. Хотел, чтобы освоил базовые приемы так хорошо, что они станут инстинктивными, и тогда ты будешь практически неуязвим. Превыше всего я хотел дать тебе те знания, которые тебе будут нужны для достижения любых целей, к которым ты устремишь свой разум.
Оби-Ван молчал так долго, что Квай-Гон начал гадать: может, он столь зол, что пропустил все мимо ушей? Но наконец падаван кивнул:
– Спасибо, Квай-Гон. Я благодарен. Вот только…
– Вот только что?
– Вы могли бы сразу так и сказать, – ответил Оби-Ван и ушел.
* * *
Комок в горле Оби-Вана стоял несколько минут, сколько бы он ни пытался сглотнуть и как бы ни старался занять разум другими мыслями.
«Все это время он пытался мне помочь, – думал юноша. – Квай-Гон заботился обо мне больше, чем я знал. И продолжает заботиться».
Осознание этого залечило что-то глубоко в душе Оби-Вана, отпустило боль и неуверенность, которые гнездились в нем многие годы. Подумалось: насколько иначе будет видеться время ученичества, если посмотреть на воспоминания под новым углом?
Но все это ни на шаг не приближало его к решению пайджельских проблем.
Напрашивался лишь один вариант. Это было серьезное нарушение протокола, выходившее за рамки того, как подобало вести себя любому падавану. Именно по этой причине Оби-Ван его отверг, но когда все остальные идеи были исчерпаны, решение снова пришло ему на ум. И на этот раз юноша не мог просто выбросить его из головы.
«Есть правила, указывающие, что позволено падаванам и что позволено учителям, – сказал он себе. – Если я это сделаю, то нарушу почти все эти правила».
Однако после нескольких часов раздумий Оби-Ван понял, что выбора нет.
Настало время действовать через голову Квай-Гона.
Он вернулся в дворцовую библиотеку, по-прежнему совершенно пустую, и включил один из терминалов связи. Когда экран зажегся, искусственный голос произнес:
– Укажите местоположение и имя получателя.
– Корусант, Храм джедаев. – Оби-Ван сделал глубокий вдох. – Сообщение для Совета джедаев.
Глава 28
Не то чтобы Оби-Вану раньше не доводилось общаться с Советом джедаев. Просто раньше он никогда не был один, рядом всегда стоял Квай-Гон, а главное – никогда еще не доводилось произносить слова, которые могли так потрясти Совет.
– Квай-Гон, бывало, и раньше чудил, – сказал Сэси Тийн, – но до сих пор он никогда настолько не выходил за рамки полномочий и никогда в таком серьезном вопросе.
Поли Дапатиан покачал головой, его изумление было видно даже на голограмме:
– Конечно, договор нужно каким-то образом откорректировать, чтобы защитить жителей Пайджела. Но срывать весь дипломатический процесс опасно. Тем более, когда верховенству права на Пайджеле и его луне угрожают различные вооруженные группировки.
Собрался почти весь Совет, и голограммы окружали Оби-Вана кольцом. Он понимал, что проекции в натуральную величину – лучший вариант для совещания такой важности, но не мог отделаться от жутковатого ощущения, будто сам стоит в зале Совета. И лишь изредка за мерцанием голограмм проглядывали стены дворцовой библиотеки.
Оби-Ван призвал свою смелость:
– Я бы сказал, что чрезмерное влияние «Цзерки» на политику этой планеты, и в частности на Аверросса, уже само по себе угрожает верховенству права. Но я боюсь, что крайне жесткая позиция моего учителя лишь уменьшает шансы это изменить. Между ними просто не остается пространства для переговоров.
Члены Совета обменялись встревоженными взглядами. Ит Кот сказал:
– Так не может продолжаться. И Джинна, и Аверросса надо отозвать. Немедленно.
Оби-Вану не хотелось этого произносить, но пришлось:
– Аверросс уже почти десять лет является фактическим правителем планеты. Он и кронпринцесса, похоже, неразделимы. Если его выдернуть с планеты перед самой церемонией, народ озвереет – возможно, даже устремится в ряды «Оппозиции» или черных гвардейцев, кем бы те ни были. Я также подозреваю, что это породит вакуум власти, который быстро заполнит «Цзерка». Она здесь глубоко пустила корни.
