больше, чем наш раза в два, в котором ютились три женщины среднего возраста, но ещё ничего так, и Олька.
Кабинет у них конечно… Совсем не такой, как наш. Не зря Сычёв и Ломов кривились в сторону третьего этажа и говорили пренебрежительно и с затаённой завистью:
— На третьем элитные отделы! Вот куда идёт весь бюджет нашего управления
Элитные… Теперь я понимал, почему. Большие кабинеты, вместо окон огромные галоэкраны, генерирующие изображения гор и лесов, большие чистенькие рабочие столы, кофемашины, печеньки… Да уж, так жить, вернее, работать можно. И почему меня определили на первый? Мордой лица не вышел? Ладно, переживу.
Заботливые коллеги Оли сразу окружили меня своим вниманием:
— Оль! А ты не говорила, что твой такой симпатичный!
— Какой он у тебя миленький.
— И такой зелёный, неопытный.
— Может, к нам на стажировку? — подмигнула мне симпатичная дама с капитанскими погонами.
— Так, бабоньки! — ревниво осадила своих коллег Оля, невзирая на звания. — А ну руки прочь от моего мужа! А то не посмотрю на погоны!
«Бабоньки» сразу притихали, правда, ненадолго. Каждый раз, когда я заходил попить кофейку, меня не обделяли знаками внимания. Одна ущипнёт за задницу, пока Оля не видит; вторая отпустит сальную шуточку. А капитанша Маргарита Евгеньевна, старшая в этом кабинете, всегда искренне радовалась моему приходу и обязательно просила достать какую-то папочку с верхней полки, прижималась ко мне сзади своей необъятной пышной грудью, подсказывая, какую именно папку доставать, и тяжело дышала в шею.
— Что с ними не так, Оль? — не став откладывать в долгий ящик, поинтересовался я у своей жены при первой возможности.
— Бабы, — пожала плечами Оля, — обделённые мужским вниманием. Одна вдова, вторая не замужем, вернее, замужем за работой, а третья… Не очень у неё с мужем складывается, он её не замечает совсем.
— Понятно. И ты вообще собираешься за меня заступаться там или как?
— Ой, — отмахнулась она от меня, — да пусть немного поиграют с тобой и отстанут! Тебе сложно, что ли? А им приятно.
— Не сложно, но если они не остынут, я за себя не ручаюсь! — пригрозил я Ольке, пусть понимает, как хочет.
— Остынут, — пообещала мне девушка, и я мысленно дал «бабонькам» неделю на остывание.
В нашем кабинете у меня тоже был интересный разговор с моими.
— Слушай, Макс. А чего ты на третий таскаешься и новенькой глазки строишь постоянно? Там же одни гадюки работают! Смотри, поматросят и бросят!
— Тю, Миш! — хмыкнул Сычёв. — Так у него же там жена работает.
— Это которая? — Сергеич растерянно нахмурился. Следак, а прошляпил такую информацию.
— С синими волосами, — пояснил Сычёв.
— А! Та красотка? Ох и повезло тебе, малой! — поцокал языком Ломов и одобрительно похлопал меня по плечу. — Повезло. Но, не завидую, а поздравляю!
Так и прошёл месяц учёбы и стажировки в Управлении. Да и с моей женой/подругой/соседкой мы неплохо ужились, как ни странно. Вместе ездили на работу, вместе обедали, вместе отдыхали и играли в шахматы по вечерам. Почти всё как у нормальных людей, у нормальной семейной пары. Ну, кроме секса. Этого в нашем договоре о женитьбе оговорено не было, и мы просто были друзьями. Странно всё это. Если бы она хоть проявила какую-то симпатию или намёк Но никаких сигналов от Ольки не поступало….
А, да! Ведь к концу второго месяца нашей учёбы в Академии Олька стала вести себя немного неадекватно: дёргано, нервно, капризно, резковато. Немного, но это заметно бросалось в глаза. Мне пока везло, а вот некоторым её сокурсникам и случайным жертвам в столовой, приходилось не сладко.
То она унизила какого-то парня, который засмотрелся на её стройные ножки; то чуть не подралась с местной красоткой, которая, по словам Ольки, слишком дерзко на неё смотрела и что-то шептала на ухо своим подружкам; то Оля увидела наших давних знакомых по душу — Алика и Ко… И припомнила им, как мы их отметелили в душевой. И, конечно же, грозилась встретить их в подворотне и отмудохать ещё разок. Откуда у нас здесь подворотня, мне интересно?
Кажется, это была плохая идея — отнять у неё «массажер». Но, что сделано, то сделано — мусор уже давно вывезли, а новый, взамен выкинутого, я покупать ей не решался. Это будет немного неуместный подарок. Вот блин!
Может, ей просто нужен был выходной? Полежать, поспать до обеда. Но увольнительные нам только снились, а мне тоже хотелось проведать Мирославку. В последний раз она мне рассказывала в телефонном разговоре о каких-то проблемах на работе и была грустнее обычного. Хм... Последний раз. А ведь это было неделю назад, и с тех пор от неё ни слуха ни духа. Я каждый вечер набирал её, но ответа так и не получил.
— Макс, чего такой грустный? — сидя в позе лотоса на своей кровати, как всегда в одном нижнем белье, внимательно посмотрела на меня Оля и заметила моё задумчивое состояние.
— Мира... — коротко пояснил я. — Не могу уже неделю дозвониться до неё.
— Ты не говорил.
— Угу.
— Что думаешь?
— Жопой чую, что-то здесь не то. Нужно ехать.
— Нельзя отлучаться без разрешения, — нахмурилась Оля, — а разрешение можно получить только в экстренном случае. Не думаю, что твой случай попадает под категорию «экстренный».
— Я знаю, — помолчал я, обдумал всё и решил. — За несколько часов смотаюсь туда и обратно, никто и не заметит моего отсутствия.
— Даже на час нельзя, Макс!
— Не сидеть же мне без дела?!
— Ты похеришь учебу, тебя отчислят! — Оля была непреклонна.
— И что предлагаешь? Я не буду сидеть.
— Нужно ехать, — девушка тяжело вздохнула, — ты прав. Мирка не может морозиться неделю. Что-то случилось.
— И я об этом. Прикроешь меня в моё отсутствие?
— Как? — Оля подскочила со своей кровати и принялась нервно расхаживать по комнате.
— Не знаю. Изобрази бурный секс. Мы же молодожёны.
— Дурак!
— Не спорю. Если задержусь, просто скажи, что я приболел. Или придумаешь что-нибудь своё, по обстановке. Ты у меня умная девочка! Сделаешь?
— Сделаю! — тяжело вздохнула Оля.
— Спасибо! Можешь считать это одним из моих трех желаний.
— Ещё чего! — фыркнула она. — Для любимого
