Павлова.
– Вот же проныра… – прошептал Анатолий. – Как ты нашел меня, стервец?! Я-то считал, что ты уже в могиле!
Он лихорадочно размышлял, как поступить. Подозревает ли адвокат его в похищении Вероники? Или… раскопал что-то еще?!
– Макс! – крикнул музыкант, открывая дверь. – Макс!!
– Да, шеф, – раздался голос с первого этажа.
– У нас гость, – сообщил Анатолий. Он слегка успокоился, услышав уверенность в голосе помощника. – Это тот самый Павлов. Проводи его ко мне и будь наготове.
– Окей, – лаконично откликнулся тот.
«На ловца и зверь бежит, – промелькнула у скрипача мысль. – Может, тебя послала ко мне сама судьба… И я убью вас обоих, тебя и эту несносную девчонку».
Накинув узбекский халат, расшитый золотой вышивкой, он вернулся за стол. Спустя минуту на лестнице послышались размеренные шаги, и в гостиную вошел Павлов.
– О, какие гости! – изобразил улыбку Яковлев. – Приветствую вас, Артемий! Выпьете что-нибудь? Коньяк, виски?
– Здравствуйте, Анатолий, – кивнул адвокат. – Благодарю, но в такой час предпочитаю кофе.
– Увы, увы.
В воздухе повисло напряжение. Ни он, ни скрипач не протянули друг другу руки в знак приветствия, но, похоже, эта деталь этикета при сложившихся обстоятельствах уже не имела значения.
– Чем обязан столь раннему визиту? – официальным тоном поинтересовался Анатолий.
– Простите, что явился без приглашения, да еще в такой ранний час, – ответил Павлов. – Смотрю, машина во дворе. Вы куда-то собираетесь?
– У меня скоро концерт, – отрывистым голосом пояснил музыкант. – Вы ведь не для этого пришли ко мне в семь утра, чтобы полюбопытствовать, куда это я намереваюсь отправиться?
– В какой-то степени из-за этого тоже, – безмятежно отозвался Артем. – Кстати, что с вашим лицом?
Анатолий криво улыбнулся:
– Упал в ежевику. Очень, понимаете, нужно быть осторожным, когда собираешь ежевику, – пояснил он. – Стоит только оступиться – хоп, и ты уже в колючих кустах.
– Еще бы, – в тон ему подхватил Артем. – Эта ежевика настолько коварна, что даже оставила вам синяк под глазом.
– Что вам угодно? – спросил музыкант заметно похолодевшим тоном. – У меня дела, знаете ли, господин адвокат.
– Охотно верю, Анатолий. Возможно, я вас удивлю, но прежде чем я расскажу о цели своего визита, я бы хотел поведать вам небольшую историю об одном ушлом предпринимателе.
Скрипач вскинул брови:
– В самом деле? Вы и правда уверены, что это может быть мне интересно?
– Не сомневаюсь. Итак, этого бизнесмена зовут Иосиф Яковлевич Бергман, и он очень удачно сошелся с мэром Южноморска. Они прямо-таки замечательно сработались. Мэр организовывал для Бергмана контракты на строительную деятельность, а тот делился с ним прибылью. Работа была поставлена на поток, реклама квартир в новостройках, которые возводила стахановскими темпами контора Бергмана – ООО «Небеса», – пестрела буквально на каждом углу. Только вот незадача – дома, которые строила эта строительная фирма, были хлипкие. Материал дешевый, не соблюдались в полной мере технологии и так далее. Но разве это важно, когда речь идет о звонкой монете? И тем не менее недавнее землетрясение расставило все по своим местам. По своим масштабам стихийное бедствие было не таким уж разрушительным, но пара домов, построенных этими пресловутыми «Небесами», развалились, будто их слепили из песка. Мэр, конечно, подсуетился и все обустроил так, словно эпицентр землетрясения был именно на том месте. Только это не так. А тут еще какой-то Терентьев, директор другой строительной фирмы, нарисовался со своей принципиальностью. Мешал он сильно Бергману, клиентов перебивал, но особенно мэру досаждал. Все Олега Викторовича в коррупционных схемах обвинял. Вот и решили мэр с Бергманом его убрать. Что им и удалось, оставив его жену вдовой, а двух детишек без отца. Хотя погибший бизнесмен хотел немного – просто делать свою работу. Он требовал честной конкуренции, и чтобы все было по закону. Причем свою работу Терентьев знал хорошо и дома строил на совесть. Но убийцам было плевать. Они расправились с ним, после чего захотели убить подставного директора «Небес» – наивную пенсионерку Раису Уланову. Она даже и не подозревала, что занимает такой важный и ответственный пост. И если бы не случайность, она бы сейчас тоже была мертва. Вероятно, ее рано или поздно убили бы, если бы в это дело не вмешался адвокат Павлов. Который в последнее время как кость в горле этим двум предприимчивым персонам – уже второе покушение на него организовывают, а он все никак не умрет.
Павлов умолк, и Анатолий промолвил с каменным лицом:
– Это, конечно, весьма интересно и познавательно. Но к чему вся эта история? Я политикой и бизнесом не интересуюсь, я человек искусства. Если вы располагаете подобными сведениями и считаете, что они достоверны – идите с полицию.
– Говорите, у вас скоро концерт? – неожиданно спросил Артем, глядя на скрипку, которая вместе со смычком лежала на диване. – Осмелюсь предположить, что ваше выступление так и останется неотыгранным.
Скрипач нахмурился.
– О чем вы?
Артем сделал шаг вперед, оказавшись у стола, за которым сидел музыкант.
– Я забыл упомянуть одну деталь, – проникновенным голосом заговорил адвокат. – Этот Бергман очень любит музыку, в особенности игру на скрипке. Можно сказать, это его хобби. Правда, Иосиф Яковлевич?
Анатолий побледнел, в глазах мелькнула тень тревоги. Совладав с собой, он чуть подался вперед и холодно отчеканил:
– Меня зовут Анатолий Сергеевич Яковлев. И все эти ваши домыслы…
– Это ваш творческий псевдоним, а не настоящее имя, – прервал его Артем. – Анатолий Яковлев и Иосиф Бергман – одно и то же лицо, и глупо это отрицать. Вас подвело слишком назойливое ухаживание за Вероникой. Находясь в социуме, быть постоянно на людях и при этом жить двойной жизнью очень сложно. Неужели вы верили, что я не смогу выйти на ваш след? Сейчас, в век современных технологий и Интернета, практически невозможно что-то скрыть. Более того, я успел пообщаться с Терентьевым и примерно знал, что из себя представляет Бергман. Ваши люди обыскали квартиру Терентьева во время налета, но не учли, что на даче у него сохранился ноутбук, на котором была часть информации о ваших делах с мэром. Там же были и ваши фотографии. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сложить все пазлы в единую картину. Мне
