избавлюсь. А уж ФСБшник, наверняка, разговорит деваху, добудет разные интересные сведения.
А вот и люк. Поставив рядышком осточертевший Вепрь, — представляю радость камрада — я нажал кнопку домофона. Протяжные скрипучие гудки. Альбина, усевшись на колени, удивленно вертела головой. Тут тебе не примитивная деревня, сучка, здесь цивилизация, усмехнулся я про себя. Гудки продолжались. Блин, ну где он там? Спит что ли?
— Кто там? — неожиданно каркнул динамик голосом Валеры.
— Дружище! Это я! Саня! — Почему он спрашивает? Не видит что ли в камеру?
— Что тебе нужно?
— Помощь твоя! Открывай!
— Ты не сказал пароль.
— Заколебал! Щас…
— Нет, не надо. Не называй, потому что вижу, ты не один. Кто с тобой?
— Ты откроешь или нет? Впусти, я все расскажу.
Минутная пауза.
— Нет.
— Почему, черт бы тебя побрал?!
— Потому что ты привел неизвестно кого. Что происходит, Саня? Ты забыл о мерах безопасности?
Я мысленно сосчитал до десяти, чтобы унять поднимающуюся злость. Сказал:
— Валера, ты сейчас поступаешь, не по-товарищески. Ты что забыл, что мы спасли твоих родных? Как ты сам прибежал ко мне в слезах и соплях? А?
— Пойми меня правильно, Саня. Я очень благодарен за помощь…
— А теперь помощь нужна Вовану! Я сам чудом удрал!
— От кого? — недоуменный голос.
— От этих гребанных деревенских!
Альбина издала короткий смешок. Греет уши, блин.
— Что? Вы попали в плен? — растерянно произнес Валера. — А я думал, вы с Владимиром благополучно вернулись домой…
— Вован у них! А эта шкура — моя заложница. Обменяем ее на десантуру, но надо подготовиться. Впусти!
— Эм… извини еще раз, но нет. Я дал слово своей семье, что не открою выход в ближайший год.
— Блять, Валера! — Я просто не мог поверить своим ушам. — Открывай. Давай, допросим ее! Что за дела?
— Не могу, Саня…
— Ты же ФСБшник! — Я решил надавить на чувство долга.
— Прежде всего я — семьянин! — увернулся очкарик.
— Блять! Открывай! Заебал! — я принялся в сердцах пинать и молотить прикладом литую створку люка. Очкастая залупа! Предатель!
— Не надо, Александр, — устало просипел динамик. — Люк невозможно открыть снаружи. Угомони свои эмоции…
— Эмоции?! Да пошел ты нахуй, уебок четырехглазый!
— Уходи, Саня… своими воплями ты пугаешь детей…
— Уйду! — прорычал я. — Но тебе лучше не показываться на поверхности!
Пнув со всей силы попавшийся на глаза чертов Вепрь, я взвалил на плечо Альбину и потащился через бурелом.
***
— И что теперь? Какие планы, красавчик?
— Не твое дело.
Подергивая за ремень, я так и вел ее с завязанными глазами. По моим прикидкам часа через три выйдем куда надо. К Схрону.
— Твой друг тебя предал, да?
Я не отвечал. На душе и так было погано.
— Куда мы идем? К тебе?
— Да, — я сплюнул сквозь зубы.
— Ты говорил, у тебя есть девушка…
— Есть.
— Красивая? Из-за нее не повел к себе сразу? Не бооойся, я ничего ей не расскажу…
— Слушай, ты! — резко развернув, я прижал ее к дереву, приставил к горлу нож. — Если хоть слово ей ляпнешь, сука, язык отрежу! Поняла?
— О… какой грубый! Мне это нравится, ха-ха!..
— Может, мне сейчас это сделать? — на полном серьезе спросил я.
— Ну, хватит, хватит… я все поняла! Делать мне больше нечего, как с кралей твоей лясы точить! Отпусти!
Двинулись дальше. Да, Лена может, блин, психануть. Она у меня, капец, какая ревнивая. Пох, что-нибудь придумаю. Главное, не давать им общаться между собой. Конечно, я отмажусь в случае чего, но зачем тратить нервы, и без того проблем хватает. Накрайняк, можно все-таки использовать второй носок…
Впереди засветлело открытое пространство. Опять река. Что ж, полпути миновали. Но мы не успели выйти из-под защиты лесной пущи, как явственно раздался лай псов. Блять! Местные! Подсечкой опрокинув девку в снег, я надавил ей коленом на грудь, не давая вздохнуть. Упер ствол Сайги в щеку.
— Только пикни, без башки останешься… — прошипел я и осторожно выглянул из-за ели.
Никого не видать, но чертов лай доносился все ближе, эхом играя в прибрежных скалах. А вскоре из поворота показались они. Отыскали след, твари. Идут по руслу цепочкой, зорко оглядывая окрестности, держа наготове оружие. Двигаются неспешно, неотвратимо. Впереди егеря с рвущимися на поводках собаками. Но сильно от основной группы не отрываются. Боятся, понял я.
Нужно сваливать, но смогу ли я бежать? Или все же бросить эту дрянь? Но вряд ли они остановят погоню. Тем более, Альбина по любому расскажет, что я едва живой. А если просто полоснуть по горлу? Тогда будут преследовать из мести. Черт! Выглянув снова, я узнал в одном из охотников мерзкого ублюдка. Надо же, Деревяшка собственной персоной.
Походу, придется дать бой! И скорей всего, последний. Патронов — полтора десятка. И вообще неизвестно, будут ли они стрелять. Посмотрим. Я упер приклад в плечо, как делал сотни раз до этого, и навел прицел на племянничка. Альбинка подо мной ерзала, я надавил сильнее. Может, пройдут мимо? Раньше времени палить не буду, да и далековато…
Внезапный чудовищный гул и свист заставил втянуть голову в плечи. Что за херня? Рев все нарастал. Блять, неужели самолет? Деревенские сбили строй, заметались, глядя вверх. Я посмотрел и ахнул. Прямо над рекой шла железная птица с красными звездами на хвостах и крыльях. Не может быть. От нахлынувшего чувства мурашки побежали по спине. Твою ж мать, это же Су-27!
Глава 46
Человеческая глупость безгранична, как сказал мудрец. И я за свою жизнь бессчетное количество раз находил этому подтверждение. Да что тут говорить, и сам, бывало, творил херню. Но то, что отмочили деревенские, заставило меня искренне в голос рассмеяться. Можно было не опасаться, что услышат. Дикий рев «Сушки» перекрывал все. Даже выстрелы этих придурков. Да! Они открыли огонь по самолету из своих берданок!
О лучшем подарке судьбы я не мог и мечтать. Пилот заложил резкий вираж, уводя машину в сторону с набором высоты. Стало понятно, сейчас будет боевой заход. И точно. Истребитель, обогнув сопку по широкой дуге, хищно ринулся в атаку. Не дожидаясь локального для этой местности пиздеца, я вскочил, рывком поставил на ноги пленницу и сорвал носок. Валить надо очень, очень быстро. Не давая опомниться, схватил за руку и побежал вдоль реки, скрываясь в тени деревьев. Хрен знает, чем долбанет бравый летчик, из автоматической пушки или ракетой, но лучше быть подальше от этого места.
Яростный вой нарастал. И когда достиг апогея, по перепонкам ударили трещетки разрывов. Гул начал стихать. Остановившись на секунду, я увидел
