Увидев, что я больше не посягаю на её орудие труда, она опустила голову и вновь начала таскать воду в лохань.
Что ж, ещё один повод убивать всех вампиров без разбору у меня появился. Как же надо было забить эту молодую ещё девушку, чтобы вызывать подобный животный ужас, от простого желания помочь ей с тяжёлым трудом. Опустив ладонь на край пятисантиметровой доски, из которых эта примитивная ванна была собрана, с силой сдавил. Очнулся, только услышав скрип и треск. Убрав руку, увидел вдавленные на пол сантиметра вглубь отпечатки пальцев. Оглянулся на Ромаду, но та как раз набирала новое ведро и ничего из-за плеска воды не слышала.
Когда лохань была полна где-то на половину, я остановил служанку, старавшуюся не показать усталость, но пот обильно текущий по лбу выдавал её с головой.
— Хватит. Мне хватит.
Она недоверчиво взглянула, но я для верности покивал головой и руками показал крест, что она меня поняла абсолютно правильно и той воды, что уже есть, мне вполне достаточно для мытья.
Правда, когда я начал разоблачаться, снимая осточертевшие за время ношения доспехи, девушка, почему-то, покидать помещение не стала. А когда я показал ей на дверь, вместо этого подхватила мыло и мочалку и в ответ показала мне.
— Ты ещё и мыть меня будешь?
Она тут же вновь кивнула. И снова, стоило мне попытаться настоять на своём, как тот же животный ужас мигом вернулся к ней. До трясучки, до почти припадка, когда я попытался взять её за руку, чтобы вывести. Выходить она отказалась категорически, словно там, за дверью её ждала смерть.
А может так и было?
Вампир сказал помочь помыться, понял я, вспомнив разговор. Приказал, вернее. И она исполняет, так как знает и умеет, так как её учил этот сраный владетель, чтоб ему человеческая кровь в горле колом встала.
А за неисполнение?
Очень может быть, что и смерть, а может и похуже. Розовые очки я снял уже давно, здесь люди были скотом, дрессированным скотом.
А ещё она не говорила ни слова. Почем-то вот это бесило больше всего. Не по отношению к девушке, к ней была только жалость, а к вампирам.
Медленно раздевшись, стараясь не смотреть на Ромаду, я залез в лохань. Хотел было принять у девушки вехотку с мылом, но та, внезапно, распустив шнуровку, скинула платье сама, оставаясь полностью голой, и полезла ко мне.
В очередной раз скрипнув зубами, я смолчал, отвернулся. Почувствовал как спины касается мочалка и принимается осторожно тереть. Больше я не хотел видеть страха в глазам забитой служанки, поэтому просто терпел, сам в это мгновение представляя, как кромсаю на куски всех этих кровососов-рабовладельцев. Руками разрываю их довольные смеющиеся рты и раскалываю черепа.
Остановил я Ромаду только когда она потянулась к паху. Крепко, но осторожно перехватил руки, сказал негромко, глядя ей в глаза:
— Я сам.
Увидел опять начинающуюся панику и несколько раз, стараясь не дать ей впасть в неконтролируемую истерику, произнёс:
— Я никому не скажу. Слышишь, не скажу. Успокойся.
Вроде поняла, по крайней мере взгляд перестал быть таким затравленным, и я домылся самостоятельно. Правда, грязную пену с меня смывала вновь она сама, поливая ковшиком, зачёрпывая его в лохани.
Выбравшись оттуда на холодный каменный пол, я подхватил большой отрез ткани, заменяющий полотенце, быстро закутался, стараясь не смотреть на вылезающую следом служанку.
Отойдя к сброшенным доспехам, глухо произнёс:
— Спасибо. Передай своему господину, что я доволен.
* * *
Магия инквизиторских колец. Самое, наверное секретное знание, которое только есть в Империи. Созданные силой ментала, они позволяли своим владельцам многое, и не все функции были известны даже рядовым инквизиторам.
К примеру, обученный маг ментала, кольца инквизиторов мог чувствовать на весьма большом расстоянии, да ещё и различать их друг от друга. Именно так контрразведчики отслеживали моё местоположение.
И вторым секретом было то, что после определённой настройки на артефакт, маг ментала мог на большом расстоянии слушать всё что происходит вокруг носителя кольца.
Когда я узнал об этом, сразу стало понятно, почему все маги, имеющие предрасположенность к менталу, учатся отдельно, под плотным колпаком инквизиции с самого первого курса. А я ещё удивлялся, что в академии встречал студентов всех кафедр кроме этой. Ни единого менталиста ни в общежитии, ни в учебных корпусах за всё время обучения мне не попадалось.
А разгадка вот она какой оказалась.
В общем и целом, где я нахожусь, и что неведомый герцог прибудет ночью, мои товарищи были с большой долей вероятности оповещены.
Оставалось только дождаться, когда настанет момент истины.
— Ну что, Фатранг, готов увидеть патриарха всех вампиров? — Тирил всё ещё продолжал ходить гоголем. Ну как же, это именно его агент убил врага нации. Замахивался, видать, как минимум на орден, или шубу с высочайшего плеча.
«Будет тебе орден — посмертно, — подумал я, — и шуба из стекловаты».
— Как никогда, — ответил ему вслух.
По случаю прибытия дорогого гостя, в крепость понагнали всех окрестных вампиров, а слуг загоняли, приводя в порядок и украшая в своеобразной вампирской манере самый большой зал, где и должна была происходить церемония встречи.
Суета была бешеная, даже высшие вампира, безошибочно определяемые по спесивым и полным превосходства взглядам, нервничали и едва удерживались, чтобы не перейти с шага на лёгкий бег.
Меня задвинули до времени подальше в уголок, чтобы под ногами не мешался, что, мне было на руку, я мог спокойно осмотреться и прикинуть свои дальнейшие действия.
Выходов из зала было три. Центральный, в дальней от меня стене, этакие триумфальные ворота, и два по бокам слева и справа, из которых можно было попасть в другие помещения крепости. Ещё наличествовала галерея, такой своеобразный балкон над помостом с троном, но попасть туда можно было только с другой стороны, для меня этот путь отпадал.
Тут я увидел недалеко от себя в полу квадратный деревянный люк, сейчас закрытый. Он находился у самой стены и в глаза не бросался. Пододвинувшись ближе к нему, я словно невзначай огляделся и подцепив ногой большое металлическое кольцо, слегка за него приподнял, проверяя заперто или нет.
С некоторым трудом для меня, но массивная крышка из толстого, обитого железными полосами дерева, поддалась и практически бесшумно приоткрылась. А из образовавшейся щели, слегка подуло, захолодив оголённую кожу. Определённо это означало, что там не глухое помещение, а есть проход дальше, может быть даже с выходом куда-то наружу.
— Идёт, — прошелестело вдруг по залу.
Было далеко за полночь и я, прислонившись к стене, почти дремал, прикрыв глаза, однако, продолжая внимательно вслушиваться в происходящее вокруг. Мгновенно встрепенувшись, открыл глаза, устремляя свой взор на главный вход.
