И правда — кто, как не он, мой любимый пушистик?
— То-то же, — пробурчал принц и снова шагнул ко мне. И совсем другим, серьезным, тоном спросил: — Знаешь, о чем я думал, когда прощался с жизнью?
— Нет, — качнула я головой.
— Что я погибну, а ты даже не узнаешь, как сильно я тебя люблю. Давно люблю, уже лет десять.
— Сколько? — удивилась я.
— Десять лет, — повторил Антрон. — Мне было пятнадцать, когда мне приснился сон, в котором я сидел в саду с прекрасной девушкой. Я держал ее за руку и признавался ей в любви. Проснувшись, я нарисовал ее портрет. Сейчас я нашел этот рисунок. Вот он, посмотри.
И Антрон протянул мне лист бумаги. Мне хватило одного взгляда на то, чтобы опознать в этом портрете себя. Рыжую кареглазую ведьму.
— Удивительно, правда? — тихо произнес принц. — Поэтому я узнал тебя, когда ты появилась в зале. Я до сих пор тот сон помню.
Не может быть. Такого просто не может быть!
Где мои джинсы? Надеюсь, горничная их еще в стирку не кинула?
Я развернулась и кинулась обратно в ванную, напугав хлопотавшую там Аринию криком:
— Где мои штаны?
— Вот, — побелев от испуга, девушка протянула мне джинсы.
Я торопливо зашарила по карманам. Вытащила измятый листок и кинулась обратно.
Антрон с растерянным видом стоял на прежнем месте, не понимая, почему я вдруг убежала.
— Василинка…
— Молчи! — приказала я, и он послушно замолчал.
У него что, фамильярская привычка сохранилась мне подчиняться? Хм, это нужно обдумать.
— Вот, смотри, — и я положила свой листок на стол рядом с его рисунком. Антрон расширившимися от удивления глазами смотрел на свой портрет, а я поспешно поясняла: — Десять лет назад мне приснился сон. Что сижу я в чудесном саду, рядом со мной сидит парень моей мечты, смотрит на меня влюбленным взглядом, держит за руку и говорит о своей любви. Проснувшись, я нарисовала его портрет и поняла, что замуж выйду только за него. Влюбилась в сновидение, представляешь, какая глупость? А когда тебя увидела там, в пентаграмме, чуть с ума не сошла, поняв, с кем все это время путешествовала.
И вдруг снова смутилась, и тихо закончила:
— Глупо влюбляться в приснившегося принца, верно?
— Так же глупо, как влюбляться в приснившуюся ведьму, — согласился Антрон и, оторвавшись от созерцания рисунка, посмотрел на меня. — Значит, все было не зря? Я рад, что так получилось. Я люблю тебя, Василинка.
Шагнул ко мне, наклонился так близко, что я почувствовала его дыхание, повторил:
— Я тебя люблю.
И я, закрыв глаза, подняла к нему заалевшее лицо и растаяла от его нежного и бережного поцелуя, который ждала десять долгих лет.
Впрочем, дальше поцелуя у нас дело не пошло. В отличие от героев эротических романов Антрон оказался очень правильным принцем. До свадьбы — ни-ни, и прочее. Но мне и этого хватило, чтобы превратиться в не сумевший удержаться на ногах кисель.
Антрон подхватил меня на руки и усадил в кресло. Сам уселся на пол рядом, и я, запустив руку в его шевелюру, перебирая волосы, подумала, что нужно взять себя в руки. И вспомнила, с чего начался наш разговор.
— Слушай, как ты мои мысли прочитал?
— Не знаю, — пожал принц плечами. — Иногда мне кажется, что я так и остался твоим фамильяром. Я по-прежнему тебя чувствую.
— А я — тебя, — задумчиво проговорила я.
Но если так, то может, мы и разговаривать мысленно можем? Надо проверить.
И спросила: «Антрон, ты меня слышишь?»
— Слышу, — машинально ответил он и вскинул голову, удивленно взглянув на меня, когда понял, что ответил на мыслеречь.
Я усмехнулась:
— Вот и ответ. Никуда наша связь не делась. И ты по-прежнему мой фамильяр. Так что придется тебе до конца жизни мои приказы выполнять.
— Я к этому готов, — серьезно ответил принц и мне стало неловко за свою неудачную шутку. Покаялась:
— Извини, я пошутила.
— А я — нет, — так же серьезно произнес Антрон, и я поняла, что больше никогда не буду им командовать. Такое доверие разрушать нельзя.
И перевела разговор в другое русло.
— А что сделали с Верховным магом?
— Казнили. Сразу. В чувство привели — и казнили.
— Жалко.
— Почему? — удивился принц.
— У меня к нему много вопросов осталось.
— Каких?
— Ну, например, почему он постоянно выбирал такие сложные способы нашего убийства. Со своим накопителем он сам бы избавился от нас щелчком пальцев. А он предпочел сперва огневку с юга притащить, потом ендрака с севера. Гномов привлек, наемников. Зачем столько сложностей?
Антрон задумался, а потом начал рассуждать вслух:
— Может, для начала запугать хотел? Чтобы жертвы увидели его мощь? Или решил, что не царское это дело — самому руки в крови марать? Или просто захотел проверить, на что способен фамильяр-монстроид и можно ли использовать монстроидов для своей охраны?
Я подумала, что последнее предположение — самое верное. Не зря же он их всех хотел в монстроидов засунуть. Убедился с помощью своих опытов, что у такого фамильяра и маневренность хорошая, и скорость, и выносливость. Убедился в его преданности хозяйке, в том, что, даже ненавидя, не станет фамильяр ей вредить. И понял, что лучше защитника ему не найти.
Да, скорее всего, так и было.
Я поделилась своими мыслями с Антроном.
— Может быть, — согласился он. — Правды мы теперь все равно не узнаем.
И внезапно сказал:
— Пойдем в сад. Я покажу тебе скамейку, на которой мы тогда сидели.
— Пойдем, — обрадовалась я, и мы, по-детски взявшись за руки, выскочили из комнаты и побежали по длинному коридору к выходу из дворца.
Эпилог
— Властью, данной мне богами, объявляю вас мужем и женой, — услышала я, а ленточка, которую Антрон повязал мне на запястье в начале брачного обряда, внезапно превратилась в симпатичный тоненький браслет.
— Боги благословили ваш союз! — в голосе церковнослужителя прозвучало торжество, а я с облегчением перевела дух.
Антрон говорил, что не всегда ленточка браслетом становится, и это бывает позором для брачующихся. Все понимают, что, раз боги не приняли клятвы новобрачных, союз будет недолговечным. Мужем и женой после обряда пара оставалась, но счастья это им не приносило.
И я очень боялась, что и у нас так случится. Ведь кто я такая для здешних богов? Иномирянка и простолюдинка, позарившаяся на принца?
