спросила Вика.
— Я сама не знаю где он. Мы уже два дня не общались, он как будто исчез. Навязываться не хочу, поэтому не стала донимать его сообщениями или звонками.
— Как это не общались? Вы поругались? — к разговору присоединилась Ника, нахмурив брови.
— Нет-нет. Просто…мы планируем жить и учиться вместе, в Петербурге. А его отец, скажем так, не очень будет этим доволен. Влад пообещал с ним поговорить и боюсь, разговор закончился не очень хорошим образом, — на меня вдруг накатило волнение. Девчонки переглянулись между собой.
— Я, конечно, знаю, что у него папа не сахар, но неужели он настолько против, что даже готов ради своих принципов пожертвовать отношениями с родным сыном? — Вика с сочувствием посмотрела на меня и присела поближе.
— Если он сегодня не объявится, то я буду его искать. И даже если потребуется, пойду к нему лично домой или в больницу, — печально вздохнула и заглянула в телефон.
— В больницу?
Черт. Они же не знают ничего. Кто меня тянул за язык? Прикусив нижнюю губу, виновато подняла глаза на подруг. Теперь все внимательно смотрели только на меня.
— В общем, это не моя тайна и раскрывать ее не имею никакого права, но могу сказать только одно. В больнице находится очень дорогой человек для Влада и это очень сильно подкосило его.
— Какой ужас! Он даже мне не рассказал об этом, — Тихонова расстроилась, что друг даже не поделился своими проблемами и не дал ей хоть как-то ему помочь.
— Он не хотел вас беспокоить этим. И думаю, он не выдержал бы того, что все вокруг начали бы его жалеть.
— Какой же я друг, если даже не заподозрила того, что у него в жизни что-то не так.
Настроение стало хуже некуда. Но Ника решила это своим любимым способом — отвлечься от мыслей и пойти сыграть в боулинг. Она вытащила всех из-за стола и заставила составить компанию парням.
Последующие два часа были наполнены веселыми разговорами и заливистым смехом. Чего только мы не обсуждали, от хобби и до того, кто чем планирует заниматься в будущем.
Времени на телефон даже не было, но когда я про него вспомнила, то увидела одно сообщение от Матвея. Тот просил срочно приехать к нему домой. Я без раздумий позвонила ему, отходя в сторону, чтобы музыка не помешала мне услышать парня.
— Марина, пожалуйста, приезжай. У меня тут Влад и ему очень плохо, — я услышала взволнованный голос Матвея. Что же случилось? В моей голове пронесли плохие мысли, что возможно отец с ним сделал что-то физически. Даже представлять это не хочу.
Я схватила свою сумку и куртку, напугав всех, кто сидел за столом и понеслась в сторону выхода. За спиной послышались выкрики моего имени, но сейчас у меня было огромное желание поскорее доехать до Влада.
Парень продиктовал свой адрес, я отключилась и вызвала такси. Пока стояла и ждала машину, нервно ходила рядом со входом. Сердце продолжало стучать бешено, еще чуть-чуть и меня охватит паника. Но я старалась держать свои эмоции под контролем, сейчас мне нужна холодная голова, ведь неизвестно в каком состоянии Беликов.
Машина подъехала вовремя, и я как пуля, уселась на переднее сидение и пристегнулась, попросив водителя немного поторопиться. Он понимающе посмотрел на меня и постарался объехать все ненужные мне пробки, чтобы прибыть к месту назначения как можно скорее.
Все, что у меня было наличными, отдала водителю, даже не глядя, сколько там было. Он пытался мне что-то крикнуть, но я даже не обернулась и залетела в нужный подъезд. Хорошо, что дверь была открыта. Быстрыми шагами поднялась на четвертый этаж и сильно постучалась в дверь, тяжело дыша.
Секунды тянулись медленно и казалось, что я стою возле двери уже целую вечность. Но вдруг послышался топот ног и звук ключей. Передо мной стоял взбудораженный Казанцев, он взял меня за руку и затянул в свою квартиру.
— Заходи. Он в моей комнате сидит, — парень показал на дальнюю открытую дверь и я, скинув с себя верхнюю одежду и ботинки, медленно зашла внутрь. Тут было темно, окна закрыты шторами и сквозь эту тьму еле разглядела сидящий на кровати силуэт. Пусть я его и не видела, но понимала, как вокруг меня атмосфера постепенно сгущалась.
Я наощупь присела рядом с ним и осторожно провела рукой по спине. Она часто вздымалась и слегка дрожала. Сам Влад сидел, уткнувшись лицом в согнутые колени.
— Влад, подними голову. Что случилось? Пожалуйста, скажи мне.
Но парень не откликался. Я ощутила, как нервный ком застревает в горле и накатывают слезы. Попыталась поднять голову парня руками, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Пожалуйста, посмотри на меня. Отец что-то сделал?
Влад поддался, и я увидела его опухшие красные глаза. На щеках остались свежие следы от слез, а губы подрагивали.
— Марина…я не могу поверить, почему это произошло именно со мной? С нашей семьей? — его голос был сдавленным и хриплым после длительной истерики. Он посмотрел мне в глаза. В них было столько печали и горя, отчего мое сердце обливалось кровью.
— Только не говори, что…
— Полина умерла.
Я воскликнула с ужасом, закрывая рот вспотевшими ладонями. Вот почему он не связывался со мной, потому что ему нужно было пережить этот момент в одиночестве. Даже не представляю, что он сейчас чувствует и как вообще на это отреагировали его родители.
— Сочувствую. Мне даже не удалось с ней встретиться.
Руки задрожали, я уже не могла остановить приступ плача. Слезы сами нахлынули. Внутри все оборвалось, и я почувствовала себя опустошенной. Но мне нужно поддержать Влада, показать, что всегда буду рядом с ним, несмотря ни на что.
Я подвинулась ближе и прижала к себе парня, крепко обнимая руками. Беликов обнял меня в ответ, уткнувшись в кофту. Его спина вновь задрожала и возле уха послышались тихие всхлипы. Осторожно поглаживала его мягким волосам, спускаясь на плечи и широкую спину, сквозь слезы приговаривая, что его сестра попала в самое лучшее место и она была плакала вместе с нами, если бы видела, как страдает ее старший брат.
Мы так и просидели какое-то время, пока к нам в комнату не зашел все еще опечаленный Матвей и не присоединился к нашим успокаивающим объятиям.
Ближе к ночи мы наконец выбрались на кухню, где мне удалось подробнее осмотреть Влада. Он был весь заплаканный, слегка опухший. Парень натянул на себя капюшон худи, пытаясь скрыть свое лицо от нас.
— Все хорошо. Не нужно прятаться, — я нежно
