ударил ветер. А после мы снова двинулись. Век кашлял, но упорно шёл вперёд. Он первым собрался, первым вместе с моей Хорошей взобрался на вал и первым же заметил новый спуск. Великан указал на него, подняв исчерченную руку.
— Ну да! — буркнул я тяжело дыша.
Носок зацепился. Я выронил поклажу, очень неловко взмахнул руками и едва не упал. У предплечья болезненно сомкнулись пальцы Эль.
— На лошадь.
— Но…
— У нас не так много времени.
Я больше не возражал; даже совсем не сопротивлялся. И даже деталь, в виде спины бывшего стражника меня совершенно не смутила. Я только ухватил его за рёбра, и мы на пару поскакали.
Покачиваясь туда-сюда.
Дорога утонула в полях. Между злаков (овсом как будто) гулял ветерок, заставляя колосья серебриться, подобно волнам на водной глади. У редких кустов пели птицы. Великан и наёмница очень мерно шагали.
Серые камни вдоль обочины: на их позеленевших гранях были высечены люди, что подняли лица к небу. Сначала я смотрел на них, а после на ряд из поваленных старых тополей перед развилкой. Их просто срубили, избавили от сучьев, но никому и в голову не пришло оттащить стволы.
«Кабаны роют поля… Если появились кабаны — урожая не будет».
По счастью, размышлять над этим долго не пришлось: уже очень скоро Век указал на «мельничные» крылья. Показались крыши. А после и простая баррикада из разношёрстных сучьев. Воткнутые в берег, колья во множестве торчали надо рвом.
Селяне заметили нас несколько раньше: один теперь показывал на великана, а другой на лошадь. Первый оттолкнул второго, и оба скрылись.
Мы прошли мимо нескольких развалившихся сараев. Поломанные доски, бревна заставили кобылу петлять. Под ногами Века захрустела смешавшаяся с грязью черепица.
Всё это уже заросло дорожной грязью, и кое-где даже проступила трава.
— Скорее! — внезапно, долетел взволнованный возглас.
Уже не две, а пять голов с напряжением смотрели на нас. Расталкивая прочих, кокой-то человек с рыжеволосой большой макушкой попытался вылезти вперёд, взобраться повыше. Неизвестный подавил несколько веток, а после, продрав рукав, начал плеваться.
Странно это смотрелось. День всё так же светил. Птицы пели, и зелень, живая и сочная, тянулась свежим переливом вплоть до горизонта.
А люди волновались.
Определившись, они теперь пытались быстро разобрать проход. Кажется, падали и ссорились между собой. Уже не один человек, а двое… Уже трое скоро махали, требуя, чтобы мы поторопились.
Не было совершенно никакого повода для беспокойства, но вот и я, поддавшись порыву, спрыгиваю. И морщусь — спасибо сапогу. И Гратц примолк. И Эль как будто с подозрением оглядывает округу. Будто она уверена, что зверь где-то здесь, а мы просто его не видим. Распрямившись, девушка перехватывает меч.
Век звонко втянул носом воздух. «На трёх костях» он соскользнул по пологому краю — скрылся по грудь. Плеск очень мутной воды. Дух недовольно дёрнул плечом. Он развернулся. А после протянул к поклаже жилистые руки.
Век на вытянутых по одному переправил мешки. Он также схватил наёмницу. Действуя быстро, великан «передал» Эль с рук на руки и обернулся ко мне — подозвал рваным жестом.
Что-то как-то не хотелось.
Грязные пальцы безжалостно стиснули рёбра. Без заметных усилий меня приподняли. Пронесли. И поставили на самый край скользкого ската. Как-то неудачно. Ноги тут же потеряли опору, и наваленные брёвна закатались под ногами.
Я попытался выпрямиться — но не получилось.
Ухватиться за баррикаду — тоже.
Ступню зажало, и я скоро замотал руками. Некто ухватился за мой рукав и дёрнул. Втянул, а после сапоги мои засучили.
Медленный выдох.
Неспешно распрямившись, я лишь разок взглянул на пространные строенья. И тут же толчок! Костистый старец попытался навалиться. Но не вышло: он зацепился и едва не полетел. Повис на отвороте моего мундира. Пара мгновений, весьма неловкий взмах — и я снова застыл. Вытянулся и поднял профиль. Выпятил грудь!.. И тут же некто пузатый ударил сбоку.
Опрокинул! И локтем (если не коленом) вжал мой подбородок в сырую древесину.
Больно… Щурясь одним глазом, я различил заржавленные вилы и мальчишку. За спиной у старших наглый юнец уже оттаскивал знакомый очень длинный меч.
«Отс*ань от него!» — прокричали, словно ударяя в барабан. «Сам ты дурак!»
— ААа-а-а-б-п! — выдал я, что смог.
Таки зацепился и попытался перевернуться. Заскользил по глине, а после локтем дал обидчику по рёбрам.
Кинжал тотчас возник в руке, и… ноша вдруг исчезла.
Опрокинув незнакомца, Эль ухватилась за моё предплечье. Помогла подняться. И пнула мужчину снова. Взглянув, она, отобрав кинжал, — метнула. Пришпилила край куртки наглого юнца к стене.
Сталь глухо стукнула. И зазвонила. Люди смотрели на нас. Было слышно как, беспокоясь, кудахчут куры, как движутся лопасти мельницы. Рукоять кинжала скользнула в мою ладонь.
Мальчишка сел на землю. Он не понял, что произошло, и в удивлении посмотрел на продырявленную ткань. Он оттянул и продел ладонь.
Сдавленное ржанье.
Это моя Хорошая, частя и цокая, взобралась на край. Закончив, великан сам пролез в не такую и большую дыру. «Чвакая» по жирной почве, всё задевая, он кое-как пробрался. Встал. И вдавленные весом бревна подняли края.
Выдох довольно гулкий. Сплюнув, оглядевшись, Век тыльной стороной ладони вытер сырую землю с подбородка. Тихо. Медленно пятясь, всё тот же старец чуть споткнулся. Он взмахнул рукой. Ещё немного отступил. И, развернувшись, перешёл на бег. Ударил кого-то плечом и совершенно запутался в ногах.
— Ну, что сказать… Красавец!.. Вы, случаем, не Форест Див?
Голос резкий и каркающий. В почти что полной тишине он прозвучал неожиданно громко. Совсем близко, так что крепкий рыжеволосый мужчина вздрогнул. Развернувшись, он перехватил весло и… с непониманием упёрся в нос. Высокий лоб. И подбородок.
— Местный староста, — подсказал ему Йозеф Гратц.
— Да… это я.
— Йозеф Гратц! — ненавязчиво выдал Йозеф Гратц. — Вы ведь Эрвину Сниксу из Залива племянником приходитесь?
— А-а?.. Я?
— Ну, Эрвину — тому здоровяку из пекарни, что на Зелёной. Он ещё всё ходит мыться в бани на Тополиной каждый третий четверг… Вы ещё задолжали ему три кондора на крестины малышке Лизе.
Бывший стражник ещё не получил ответа, но уже кивнул. Так мотнул головой, что уши его захлопали.
— Только один! — Мужчина бросил скорый взгляд на великана. — Я должен всего один кондор!.. И два медных рога.
— Ну так… Это всё ва-аши с ним дела. Мне то знать не к чему… Скажу по секрету, я сам
