большой книжной выставки-продажи в Манеже. Там на его глазах опытная работница одного издательства от неожиданности упала в обморок, услышав вопрос от продвинутого нового русского, проходившего мимо ее стенда. «Нет ли у вас какого-нибудь чтива, типа Шекспира?» – поинтересовался тот.
Если бы на месте хрупкой работницы издательства оказался Гризов, то он вряд ли упал бы в обморок, поскольку уже привык к тому, что современный русский язык представлял собой смесь остатков литературного, блатной фени и американизмов. Современный русский язык часто требовал перевода как с иностранного. Общаясь по журналистским делам с некоторыми бизнесменами, Гризов обогатил свой словарный запас уникальными знаниями фени, выяснив, например, что «капустой» называть деньги по фене «западло». Их нужно называть только «хряпой». Но старым работникам книжного издательства не знать это было простительно, – вряд ли Шекспир читал типа книги и базарил по фене.
Антон включил радио – музыка часто навевала нужное настроение – и снова сел за стол, попытавшись сосредоточиться на списке самого необходимого. По радио в этот момент пел про изменчивый мир знаменитый певец-повар-бизнесмен Макароныч. Гризов некоторое время пытался вспомнить, что еще потребуется в дороге, но Макароныч так громко пел, что все мысли вылетали из головы.
Тогда Гризов выключил радио, ушел в большую комнату и включил там телевизор. По телевизору пел Макароныч. Тогда Антон переключил на другую программу, но и там он снова увидел знаменитого певца, который на этот раз не пел, а рассказывал про пельмени, которые он делает в свободное от написания хитов время.
Журналист в нетерпении стал нажимать на пульте все кнопки подряд. На очередном канале певец Макароныч, как по старой памяти называл его Антон, вместе с Дроздовым вел передачу «В мире животных».
На следующем канале вездесущий Макароныч бороздил просторы африканской саванны и рассказывал что-то про дороги. Но никакой гитары у него в руках при этом не было, да и зачем она музыканту такого уровня.
Гризов поневоле взглянул на экран «Анализатора сущности». Сущность и профессия не совпадали. Оборотистый Макароныч за последние пятнадцать лет умудрился много раз перепродать все, что написал за первые годы творчества. В ближайших планах у благодарного российского певца имелось желание побыстрее покинуть историческую родину с ее непонятным народом и уехать в теплые края на ПМЖ, подальше от своей аудитории. Туда, где живут настоящие люди и ценители искусства, а не эти хамы и дикая орда.
– Нет, я так никогда в Штаты не улечу! – рассердился на себя Гризов и выключил телевизор.
К концу недели спасатели запрограммировали умную армаранскую карту и виртуальный автоответчик на совместную работу. Теперь на каждый звонок с жалобой в пределах России, должен быть немедленно вылетать один из дежуривших в ангаре драндулётов. И, в случае подтверждения информации, автоматически проводить зачистку от вируса Х. Можно было убывать в командировку.
Гризов решил попасть в страну Х, не создавая лишнего шума и не привлекая внимания. А потому проникновение в США будет производиться под видом самых обыкновенных туристов самым простым способом – самолетом. Гризов, Забубенный и Маша полетят, как обычные пассажиры, бизнес-классом для некурящих. Назло носителям на лайнере какой-нибудь американской или английской авиакомпании. Причем прямо из Лондона. А Вася будет сопровождать их на своей летающей тарелке.
Переместившись незримо в Лондон и не отвлекаясь на паспортный контроль, благо об этом позаботилась «УХЛА», все трое прошли прямо в самолет и сели в салоне бизнес-класса слева по борту. Маша расположилась у иллюминатора, затем Гризов, ближе всех к проходу сел Забубенный. Жене Григорий честно сказал, что должен срочно слетать по заданию с новой работы на пару дней в Америку. Никем не замеченный Вася висел в своей тарелке над аэропортом Хитроу, никак не отражаясь на экранах местных радаров. Скоростной «Драндулёт-1» был погружен к Васе в тарелку. Ему еще предстояло показать себя на земле Х.
Пассажиры бизнес-класса суетились со своим ручным багажом, распихивая его по полкам. На первый взгляд американцев и англичан здесь было меньше половины. В основном, судя по выражениям лиц, в Америку летели русские. Гризов заметил, что каким-то странным образом по лицу можно было всегда с точностью определить русский это человек или нет, даже если он упакован по полной программе в импортные шмотки. Взгляд иностранца всегда блуждает где-то между страховкой, очередной выплатой за дом и покупкой мебели в рассрочку. Взгляд соотечественников блуждает только в случае сильного опьянения, во всех остальных случаях он выглядит концентрированно озабоченным.
Обнаружив, что в самолете так много соотечественников, Гризов даже обрадовался – будет с кем пообщаться по дороге. Перелет предстоял довольно долгий – почти восемь часов. Просмотрев всех отечественных обитателей бизнес-класса через «Анализатор Сущности», Антон не обнаружил ничего опасного: пара банкиров, несколько текстильных королей, супербанщик, три торговца наркотиками и десять настоящих киллеров, собиравшихся перезимовать в США после удачного выполнения своих миссий на родине. Гризов немного скорректировал их планы с помощью «УХЛЫ». У всех десяти появилось жгучее желание мгновенно покинуть самолет, вернуться на родину и сдаться властям. Что они и сделали.
В ожидании взлета Маша рассматривала унылые пейзажи за бортом, Антон листал какой-то местный журнал, лежавший в сеточке за спинкой впередистоящего сиденья. А Забубенный, впервые летевший на импортном самолете, с интересом рассматривал внутренности летательного аппарата и периодически задавал вопросы сновавшим по проходу стюардессам. Они понимали Григория без перевода, помогала встроенная армаранская техника.
– Простите, – обратился Забубенный в первый раз к стюардессе, – а вы парашюты всем пассажирам выдаете?
Стюардесса сначала озадачилась, но быстро нашлась и, широко улыбнувшись, ответила:
– О, я поняла. У нас нет парашютов. Зато под каждым сиденьем находится отличный надувной спасательный жилет, на случай посадки на воду.
– А мы что, будем садиться на воду? – удивился Забубенный. – Я думал, нам для первого раза разрешат приземлиться в аэропорту.
– О, конечно, мы приземлимся в аэропорту. Мы обязательно сделаем это.
– Спасибо. Спасательный жилет это, конечно, хорошо, – сказал он сам себе, – но тех, кто умеет плавать, все-таки больше, чем тех, кто умеет летать.
Стюардесса этого уже не услышала, она несла коктейль русским пассажирам в другом конце салона – тройной виски без содовой.
Спустя десять минут почти все сиденья были полностью укомплектованы пассажирами. Выпустив десять киллеров, убрали трап, а входные отверстия закрыли. «Боинг», наконец, заурчал моторами и, вырулив на взлетную полосу, взял разбег. По внутренней трансляции попросили пристегнуть ремни.
– Прощай, земля, – сказала Маша и помахала ей рукой, когда самолет оторвался от бетонной дорожки.
– В добрый путь, – подтвердил Антон.
«Боинг» втянул в себя шасси и лег на крыло,
