Важность формирования нравственной самостоятельности, критического отношения к поведению окружающих хорошо сформулировали супруги Никитины: «Мы стремимся воспитать ребенка так, чтобы в сложных случаях он научился действовать не из страха или какой-нибудь выгоды, не по принципу «наших бьют!» и не потому, что «хочу, чтобы было по-моему!», а по справедливости. Чтобы умел оценить каждую ситуацию, решить, кто прав, кто виноват, на чьей стороне выступить. Умел правильно ориентироваться в нравственных ценностях» (Никитина, Никитин, 1979, с. 6–7). Именно так поступил мальчик Сережа из кинофильма «Солнце в кармане»: когда весь класс проголосовал за наказание первоклассницы Веры, переделавшей тройку на пятерку, он встал и сказал: «Хочу, чтоб простили!» Позднее героиня фильма Аня расскажет дома о том, как она вместе со всеми подняла руку, и про то, как поступил Сережа. «Какая счастливая у Сережи мама», – заметит ее мать.
Выбор Сережи был продиктован его мотивационной доминантой. Может быть, это было сочувствие, может быть, утверждение своего права на мнение, отличное от других, может быть, что-нибудь иное. Но в любом случае эта мотивационная доминанта заставила работать сверхсознание, заставила искать нестандартное, нетривиальное решение – «свою мысль» о происходящем.
Для формирования и развития сверхсознания (интуиции, творческого воображения) огромное значение имеет игровая деятельность детей. Соревновательные игры требуют от ребенка смекалки, поиска неожиданных решений, способных поставить в тупик стереотипно действующего соперника. Недооценка потребности в игре, особенно в определенном возрасте, влечет за собою весьма серьезные отрицательные последствия. Даже у высших животных лишение возможности играть резко и подчас необратимо ухудшает в дальнейшем их способность к приобретению сложных навыков. Игра ценна и тем, что приучает ребенка к самостоятельному накоплению сведений об окружающем его мире, к активному поиску ответов на возникающие вопросы вместо пассивного потребления добытых другими знаний.
Сколь бы ни были значительны будущие успехи научно обоснованной теории воспитания, его практика всегда останется искусством, а деятельность воспитателя сохранит черты сходства с творчеством художника. Минимум два обстоятельства лежат в основе этого сходства.
Во-первых, в отличие от обучения, адресующегося почти исключительно к сознанию ребенка, воспитание, как и искусство, призвано воздействовать на подсознание и сверхсознание воспитуемого. Подлинная воспитанность предполагает не одно лишь знание норм, не соблюдение принятых в обществе правил с целью награды или ухода от наказания, а невозможность нарушения принципов, ставших внутренними регуляторами действий и поступков. В субъективной неосознаваемости объективных преимуществ просоциального поведения суть моральной диалектики.
Во-вторых, это несопоставимо большая, нежели при обучении, индивидуализация воспитательных воздействий. Ведь каждый воспитуемый – уникальная, неповторимая личность, а процесс ее формирования действительно напоминает создание единственного в своем роде «произведения» ума и таланта воспитателя. Вот почему необходимо четко различать «технологию воспитания», более или менее универсальную и потому могущую быть представленной в виде свода научно обоснованных правил, и воспитание как творчество, ориентированное на каждого конкретного воспитанника, где составление общих для всех рецептов столь же бессмысленно, сколь и непродуктивно. Интуиция, неожиданный «ход», единственно необходимый в данном случае прием всегда должны быть в арсенале подлинно талантливого воспитателя.
Вместо заключения
Естественно-научное обоснование ключевых понятий общей психологии[2]
К области общественных наук следует отнести и науку о высшей нервной деятельности человека… По мере развития науки о высшей нервной деятельности, несомненно, возникнут еще более тесные связи ее с общественными науками…Только на этой научной базе можно создать организации для правильного воспитания и обучения людей. Только на этой научной базе можно искать правильные формы организации труда и досуга человека. И главное, только на научной базе можно создать здоровую и эффективную структуру общества.
П. Л. Капица (1981, с. 419) Сложнейшие безусловные рефлексы, инстинкты – врожденная, специфическая для данного вида животных форма поведения, становление которой завершается в постнатальном онтогенезе под влиянием и при взаимодействии с условными рефлексами. Сложнейшие безусловные рефлексы – целостный поведенческий комплекс, системное морфофизиологическое образование, включающее в себя побуждающие и подкрепляющие компоненты (подготовительные и исполнительные рефлексы по Конорски).
Сложнейшие безусловные рефлексы можно разделить на три группы. Реализация витальных рефлексов не требует участия другой особи того же вида, а неудовлетворение соответствующей потребности ведет к физической гибели. К их числу относятся пищевой, питьевой, регуляции сна, оборонительный, экономии сил и т. п. Ролевые (зоосоциальные) безусловные рефлексы могут быть реализованы только путем взаимодействия с другими особями своего вида. Эти рефлексы лежат в основе полового, родительского, территориального, иерархического и т. п. поведения, где отдельно взятое животное выступает в роли брачного партнера, родителя или детеныша, «хозяина» территории или «пришельца», вожака или ведомого. Безусловные рефлексы саморазвития не связаны с индивидуальной и видовой адаптацией к наличной, в данный момент существующей ситуации, но способствуют освоению новых пространственно-временных сред, будь то исследовательское поведение, рефлекс свободы (сопротивления принуждению), имитационный и игровой. Сложнейшие безусловные рефлексы животных образуют филогенетическую предысторию потребностей человека, качественно преобразованных процессом культурно-исторического развития.
Потребность – специфическая (сущностная) сила живых организмов, обеспечивающая их связь с внешней средой для самосохранения и саморазвития, источник активности живых систем в окружающем мире. Сохранение и развитие человека – проявления этой силы, возможны лишь потому, что в мире существуют «предметы его потребностей;…существенные для проявления и утверждения его сущностных сил предметы» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 42. С. 163). Благодаря нейрофизиологическому механизму активации следов (энграмм) внешних объектов, способных удовлетворить имеющуюся у организма потребность, и тех действий, которые ранее приводили к ее удовлетворению, потребность трансформируется в мотивацию, становится «опредмеченной» потребностью. Потребности человека можно разделить на три основные, независимые друг от друга по своему происхождению группы: витальные, социальные и идеальные потребности познания и творчества. В каждой из этих групп выделяются потребности сохранения и развития, а в группе социальных – потребности «для себя» (права) и «для других» (обязанности). Удовлетворению любой из перечисленных выше потребностей способствуют исходно самостоятельные дополнительные потребности в вооруженности (средствами, знаниями, умениями) и потребность преодоления препятствий на пути к цели, обычно именуемая волей. Потребность в вооруженности в значительной мере удовлетворяется путем подражания и с помощью игры, особенно на ранних стадиях индивидуального развития. «Размер так называемых необходимых потребностей, равно как и способов их удовлетворения, сами представляют собой продукт истории» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 182). Потребность – фундаментальное явление высшей нервной (психической) деятельности, движущая сила поведения вплоть до преобразующей мир деятельности человека.
