Книга Леди не движется - Олег Дивов

Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97

Все дело в камере. В офисных зданиях не реже чем раз в месяц моют окна. Роботы-уборщики не оставляют грязных мест, они этого просто не умеют. Камеру оторвало бы щеткой, если раньше не смыло бы чистящим составом. Значит, камера здесь недавно.

– Мистер Бейкер, когда здесь последний раз мыли окна?

– Я… – Он заметно растерялся. – Не знаю. При мне не было.

Я покивала. Вопросительно посмотрела на Йена.

– Четырнадцатого сентября, – спустя несколько секунд отозвался Йен.

Так я и думала. Бернард оправдал гипотезу о том, что у близнецов одинаковый характер. Такой же лжец и скупердяй, как его братец. Готова спорить, когда он осядет на Танире – тоже начнет экономить на страховке и покупать технику на распродажах… Микрофоны, конечно, могли влепить и раньше. Но если бы слежка велась за Адамом, никто не позаботился бы обновить камеру, смытую во время плановой очистки. Стало быть, и камеру, и микрофоны поставили недавно, и для того, чтобы следить уже за Бернардом. А Бернард, само собой, курит в офисе и надолго оставляет окно открытым – чтобы дым вытягивало наружу.

Что ж, на сегодня хватит. Осталось только вскрыть закладку, и можно по домам.

Я вынула из сумочки маникюрный набор, взяла пилку и кусачки. Прихватив стул, подставила его к двери. Стык старой и свежей краски с определенного угла просто бросался в глаза. Я постучала рукояткой пилки, определяя пустоты, затем прикинула, что открываться закладка должна сверху – просто, стоя на стуле, удобно ее закрывать движением ладони снизу вверх – и отковырнула кусок краски. Через три секунды на полу лежало несколько ошметков, я обнажила кусок пластика, поддела его и отбросила.

Под пластиком, разумеется, была бомба. Маленькая.

– Ах, какая прелесть, – сказала я.

Так, мощность детская, по замыслу она должна всего лишь обрушить кусок стены над дверью на голову входящему. Стена, само собой, только выглядела монолитной, а в действительности давно пошла трещинами. Ничего, кроме нескольких царапин, пыли в волосах и сильного испуга, с жертвой бы не случилось. Взрыватель радиоуправляемый. Простенько и со вкусом, такую бомбу мог бы собрать первоклассник, правда, установить ее без папы не вышло бы – росту не хватит. На всякий случай прикрыв глаза ладонью, я перехватила маникюрными кусачками нужный провод и спрыгнула на пол.

Йен уставился на бомбу. Пока я там возилась, он не мог ее видеть, а теперь разглядел. Налоговики отчетливо побледнели. Бейкер вспотел.

– Делла, вы… – только и выговорил Йен.

– Я обезвредила ее, – весело сказала я. – Можно не бояться. Мистер Бейкер, хотите совет? Подавайте заявление немедленно. На вашу жизнь готовилось покушение. И следящей аппаратуры, вы правы, тут полно.

– Но… – У Бейкера тряслась нижняя челюсть. – Но… Но… Я не видел, чтобы вы нашли…

– А я сразу все материалы следователю Йоханссону сбросила. Здесь была аппаратура вашего брата, но она демонтирована… – «Интересно, кем?» – написала я Йену. – Плюс три технических устройства явно из внешнего источника. Плюс еще несколько крайне подозрительных предметов. Ну и бомба.

– Делла, вы не имели права так рисковать!!! – наконец опомнился Йен. – Вы… это же элементарная техника безопасности!

– Йен, с моей точки зрения, это не бомба, а рождественская хлопушка. К тому же направленного действия. Да, я обязана была удалить вас из помещения. Только вам опасней было проходить рядом с этой дверью, чем оставаться на местах.

Следующий час прошел в обычной полицейской суете. Йен вызвал бригаду, с ней принесся Крюгер, тоже устроил мне выволочку, криминалисты ползали по всем трем комнатам на карачках, Бейкер нервно глушил чай, потом давал показания, потом свидетельские показания давали налоговики. Я машинально отметила, что мои портретики исчезли. Потом всех выгнали, а помещения опечатали.

На первом этаже, у выхода на парковку Бейкер умоляюще поглядел на меня:

– Мисс Берг, разрешите я хотя бы обедом вас угощу. Если бы не вы… Здесь поблизости есть хороший ресторан, я сам нашел его, там тихо и культурно. И кухня неплохая.

Я согласилась. Бернард мне, конечно, уже осточертел, но сейчас он – моя работа, и никто, кроме меня, эту работу не сделает.

Через пару минут парковка опустела. Уехали фургон налоговиков и двухместная малолитражка Йена. Уехали полицейские и Крюгер. Рассосались жидкие ряды прессы – какие-то любители, не поняли, что им в руки сенсация шла, а они меня в лицо не знали. Могли бы прославиться – ведь там, где я, всегда происходят самые важные криминальные события.

Мы пошли обедать.

* * *

– Да, я не видел Адама пятнадцать лет. Так вышло. Мы чужие люди. Говорят, что близнецы всю жизнь сохраняют какую-то мистическую связь, они похожи не только лицом, но и характером, и привычками, и мечтами. Это не про нас. Если так, то я – близнец нашей мамы, – Бернард улыбнулся. – С Адамом у меня никогда не было близости. Никакой. Меня злило, что мы так похожи, потому что мы были совершенно разными. Когда наши родители разводились, Адам сам захотел остаться с отцом. А я – с мамой. После этого у нас в семье наконец-то наступил мир.

Кухня в ресторане была не очень, но фруктовый салат я себе позволила. Пока мы дошли, начался дождь. Наш столик стоял у самого окна, и я любовалась мокрой улицей.

А Бейкер говорил и говорил. Не умолкая. Он изливал душу и изживал стресс. Я гадала: куда он дел свои рисунки? Уничтожителя мусора в кабинете не было. И зачем, главное?

– А до этого были ссоры? – сочувственно спросила я.

– О, еще какие! Понимаете, наша семья словно из двух половинок состояла. И между этими половинками только и было общего, что родство. Говорят, что противоположности притягиваются. Я бы добавил, что противоположностям стоило бы законодательно запретить это притяжение. Я почувствовал это на своей шкуре. Отец с мамой были не просто разными. У них все привычки были взаимоисключающими. Притом оба были… впрочем, мама и сейчас такая, отец-то умер недавно… – оба были людьми очень властными и не терпящими своеволия. Адам такой же, как отец. В точности. Знаете, с детства так пошло. Мама покупала нам все одинаковое, все. Но Адам чистил зубы отцовским гелем, мыл руки отцовским мылом и вытирался его полотенцем. Я пользовался тем, что мне давала мама. Адам звал меня маменьким сынком, дразнил постоянно. Его подначивал отец, ему нравилось это мальчишеское самоутверждение за счет слабого… Мне было очень неприятно. Дело в том, что ни физически, ни духовно я не уступал Адаму. Я даже больше одарен, и… Но отец полагал, что мужчине прилично быть агрессивным, а не умным. И мужчине стыдно слушаться женщины, даже если это родная мать. Адам смотрел ему в рот.

– А вы поддерживали маму.

– Да нет. – Он слегка поморщился. – Все сложнее и проще. Моя мама тогда не очень нуждалась в поддержке. Я боролся за право быть собой. Сложно объяснить, но… иногда для близнецов их сходство становится проклятьем. Вместо того чтобы приобрести самой природой данного друга, абсолютно тебя понимающего, близнецы приобретают врага. Врага беспощадного, от которого невозможно укрыться, потому что он такой же, как ты сам. Это хуже шизофрении, потому что там хоть таблетки помогают. Здесь тебе не поможет ничто, потому что это не бред. Но никто тебе не верит. Ни один психолог в службе поддержки детей. Они верят в то, что папа насилует детей, а мама их убивает. Это им понятно. Но они отказываются верить, что близнецы могут ненавидеть друг друга. Им кажется, любовь между двойняшками – это аксиома. Никому даже в голову не приходит, что близнец – такой же человек, и, соответственно, ему свойственны все человеческие пороки.

Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97