было и думать. Впрочем, Сандокан не торопился отвоевывать трон. Воины из подкрепления должны были восстановить силы после трудной дороги.
Ничто больше не омрачало их пребывание на вершине. Охотники без устали прочесывали джунгли на горе, куда набежало, спасаясь от пожара, немало зверья. Женщины сварили бражку из сладкого пальмового сока. Курева тоже оказалось вдоволь, поскольку предусмотрительный Самбильонг прихватил с собой весь запас табака и папирос.
Потребовалось три дня, чтобы почва остыла и по ней могли пройти босоногие малайцы, даяки и негрито. В войске Сандокана обувь носили лишь ассамские горцы. Ближе к озеру пожар еще наверняка продолжался.
Наконец одним прекрасным утром Сандокан отдал приказ выступать. Колонна спустилась со склона Кинабалу и по сгоревшей равнине направилась к озеру, готовая дать решительный бой узурпатору. Этот переход нельзя было назвать легким. Пепел, устилавший землю, забивался в нос и глаза, но в остальном первые два дня прошли без приключений: они не встретили и не увидели вдалеке ни одного даяка.
На третье утро отряд спустился в котловину, в незапамятные времена бывшую дном озера, возможно связанного с озером Кинабалу. Вдруг авангард из негрито и даяков под командованием Самбильонга и Каммамури остановился. Янес и Сандокан, не заметившие ничего особенного, переглянулись.
– Может, они наступили на даяков, зарывшихся в пепел? – пошутил португалец. – Так себе ложе, скажу как бывалый раджа.
– Боюсь, там что-то посерьезнее. – Малайский Тигр нахмурился.
– Пойдем проверим.
Оба командира торопливо подбежали к авангарду, угрюмо уставившемуся на пепел.
– Что там у тебя, Самбильонг? – спросил Сандокан. – Ловушка?
– Капитан, под пеплом вода.
– Вода?! – изумился португалец. – Откуда здесь взяться воде после огненного пекла!
– Не знаю, сеньор Янес.
– Может, это ручей? – предположил Сандокан.
– Нет, капитан. Вода нигде не кончается. Да вы сами взгляните.
Самбильонг сделал несколько шагов. Его следы быстро набухали, наполняясь влагой.
– Как так может быть? – Янес посмотрел на Сандокана.
– Похоже на озерную воду. Мы спустились в котловину, а в это время года уровень Кинабалу высок из-за сезона дождей, ведь он уже начался в тех местах.
– Думаешь, озеро разлилось?
– Или грек велел разрушить какую-нибудь плотину, надеясь нас утопить.
– Карамба! Не пугай меня, братец.
– Это просто предположение.
– У Теотокриса прямо-таки тайная страсть к инженерным работам. Он уже продолбил одну скалу, чтобы спалить нас в серной пещере, а теперь, значит, пытается перетопить, как крыс… Нет, его надо непременно прикончить!
– Это я уже слышал, – поддел друга Сандокан.
– Подай его сюда и тогда увидишь, что я с ним сотворю!
– В этом-то вся загвоздка, дружище. Я тоже, попадись он мне в руки, не дал бы ему уйти живым. Надеюсь, хоть на озере мы его схватим.
– Это я уже слышал, а Теотокрис до сих пор летает вольной пташкой, – не остался в долгу Янес.
– Твоя правда, – рассмеялся Малайский Тигр. – Ладно, надо что-то решать. Идем в обход или попытаем удачи напрямик?
– Обход значит проделать лишнюю сотню миль пути, я правильно понимаю?
– Правильно. Равнина широка. Не удивлюсь, если где-то в стороне еще полыхает пожар.
– Я бы попробовал пойти вперед, и будь что будет. Мы же все – настоящие акулы. Сомневаюсь, что хоть кто-то из нашего отряда не умеет плавать.
– Что ж, вперед так вперед, – сказал Сандокан. – Каммамури, приказывай.
Авангард пришел в движение. Остальные последовали за ним. Но чем дальше они продвигались, тем более топкой делалась почва. Смешанная с пеплом влажная земля превратилась в вязкую грязь. Особенно нелегко пришлось женщинам и детям. Вода сочилась так, словно внизу находилось подземное озеро. Люди забеспокоились. Особенно Сандокан, ведь он лучше других знал коварство здешних мест.
Лагерь вечером разбить не удалось. Рядом не было ни деревьев, ни травы, пожар уничтожил все, а земля превратилась в настоящую хлябь. Какие-никакие подстилки нашлись лишь для командиров, на них они и улеглись, хотя те тут же пропитались водой. Некоторые с грехом пополам устроились на ящиках с боеприпасами, но таких счастливчиков было немного. Прочие просто повалились в грязь, положив карабины на себя.
Дальнейший путь выдался еще труднее. Кое-где вода поднялась выше щиколоток.
– Раскрой мне тайну этого наводнения, – попросил Янес Сандокана, когда они перебирались через очередную затопленную котловину.
– Греческие козни, – буркнул Малайский Тигр. – Это все устроил Теотокрис.
– Не дай бог, даяки сейчас нападут. Спингарды не установишь, мигом затонут.
– Нападающим тоже придется несладко, – возразил Сандокан. – В конце концов, у меня под ружьем триста бойцов. Триста, Янес! Я чувствую, что сумею отвоевать трон и отомстить убийце за своих близких. Наши люди закалены в боях, врагам не сломить их ряды ни парангами, ни кампиланами, ни сумпитанами. Одного я боюсь. Хитроумных греческих ловушек.
– Мы уже угодили в одну такую.
– Да, брат, и еще неизвестно, что ждет дальше.
– Что ждет? Мы превратимся в гавиалов! Вода все прибывает…
– Низина не бесконечна, – сказал Сандокан. – Ближе к озеру начинаются Хрустальные горы, туда вода не доберется. В случае чего пойдем в обход. Пока же топаем дальше.
Малайцы, ассамцы, негрито и даяки выбивались из сил. Грязь делалась все гуще, вода прибывала. Временами высокие ассамцы проваливались по колени, а женщины и дети – по пояс. Им еще повезло, что не набрели на зыбучие пески. Под слоем жидкого пепла земля оставалась довольно твердой. Воды меньше не становилось, скорее наоборот. Вечером вновь должен был встать вопрос ночлега. Как людям отдохнуть, если вокруг ни деревца, ни кустика? Тревога в отряде росла с каждым часом.
Но, наверное, счастливая звезда берегла старых пиратов Момпрачема.
Колонна шла уже шесть часов, когда вдалеке, где-то у алого закатного горизонта, показалась полоска деревьев.
– Лес! – закричал Янес, а авангард взорвался радостными воплями.
– Похоже на то, – только и произнес Сандокан.
– Интересно, почему деревья не сгорели?
– Дойдем и узнаем.
Надежда разбить лагерь на сухой земле придала людям новые силы. Все невольно ускорили шаг. Им не терпелось добраться до спасительного клочка суши, затерянного в море грязи. Это действительно были деревья. Совсем небольшая рощица, но все лучше, чем ничего. Не было видно ни широких пальмовых листьев, ни тем более плодов. Скорее, просто торчали чудом устоявшие стволы.
Безжалостная вода доходила уже до лодыжек. Выручала только твердая почва под слоем грязи.
В шесть часов вечера до полусмерти измотанный отряд поднялся на холм, где сохранилось около сорока голых, полуобгоревших деревьев. Люди проголодались как собаки, ведь по пути не было никакой возможности перекусить, хотя припасы еще оставались.
И вот наконец они дошли до убежища.
Глава 25
На острие отравленных стрел
Место, где они остановились, было сложно назвать
