Не оставляй меня одну.
Ощущала как Тобиас весь напрягался, но еще сильнее сжала, чтобы не ушел.
— Хорошо.
366068f2-0d8f-42c9-99dc-caf8e634cd25.png
(Прим. автора: По штрихкоду песня, которая вдохновляла меня в процессе)
Душ не мог смыть всю грязь, грязь, которая была под ногтями, под кожей, в самом сердце. Меня облили дегтем с ног до головы. Все еще ощущала на себе мерзкие руки тех ублюдков. Терла себя мочалкой, желая содрать кожу до костей. Но это не помогало. Слезы текли и текли, то ли от того, как усердно я мылась, то ли от всего произошедшего. На животе красовался смачный синяк, губа разбита и фингал под глазом. Красотка, ничего не скажешь.
Заметила, что Тобиас оставил мне свои штаны и футболку. Надев их, снова утонула, но чувствовала себя намного лучше. Его вещи словно дарили мне уверенность.
“Макс бы сейчас с легкостью справился с этими ранами,”— очень невовремя заметило подсознание.
Макс… что он сейчас думает? Осенило, что могу написать ему и успокоить. Придумать какую-то отмазку. Полезла в вещи, но коннектора не было. Видимо остался в том месте куда меня притащили. И снова мороз по коже от воспоминаний. Вот и почему моя сила не показывает мне такую дрянь, почему видения по большей части бесполезные и никак не помогают. В очередной раз убедилась в том, что не зря завязала с провидением, как с призванием.
Тобиас спас меня. Откуда узнал, где я? Следил, почувствовал, услышал мой призыв о помощи? Так много вопросов и так мало ответов. Но нельзя отрицать нашу с ним невидимую связь, на кончиках пальцев, едва ощутимую, но очень сильную.
Вышла из ванной комнаты, сгорая со стыда и от того, в какой ситуации оказалась и как сейчас выглядела. Видимо я сидела там слишком долго, потому что Тобиас успел перемыть всю посуду, поменял постельное белье на матрасе, а сам, кажется уснул за барной стойкой. Перед ним стояло две чашки с уже остывшим чаем.
Он был таким красивый и расслабленным, когда спал. Распустил собранные волосы и снова стал похож на того Тобиаса, которого я знала четыре года назад. Скрипнула половица паркета, Тобиас резко открыл глаза, потянулся, с прищуром устремил на меня свои сонные глаза.
— Закончила? Чай на столе. Но, наверное, уже остыл, — Тобиас засуетился. — Я подогрею.
Взмах рукой и над одной из чашкой начал взмываться пар.
— Спасибо, — отхлебнула горячего напитка и стало намного легче. — Что ты сюда положил? Мелиссу.
— Ты всегда хорошо определяла состав напитков, — улыбнулся Тобиас и эта его улыбка была самой доброй, которую я когда-либо видела.
— А ты всегда следишь за мной? — осеклась, когда поняла, что огрызаться не совсем уместно.
— Слежу, — так просто и легко признался он и продолжал смотреть на меня. — Ты в порядке?
— Пойдет. И не такое бывает.
— Октавия… не надо. Не ври мне.
А что я должна была ему сказать? Что мне хочется умереть, чтобы это всё забыть?
— Жить буду, — коротко и грубо бросила ему, желая прекратить этот разговор. — Спасибо.
Тишина звенела между нами. Он смотрел на меня так грустно и с такой болью, что это передавалось и мне.
— Не смотри на меня так, мне не по себе.
— Как так?
— Вот как ты смотришь, — сделала еще глоток. — Грустно.
— А тебе весело?
— Мне было бы проще, если бы мы гавкались, как обычно. Ты сегодня… другой.
И снова этот взгляд. Нежный, страдающий вместе со мной. Такой, каким я на него смотрела.
— Выглядишь отвратительно.
Я чуть не подавилась от такой резкой смены.
— А сам! Себя видел со стороны! Я думала ты реально решил там всех убить, псих!
— Если бы ты попросила — я бы убил.
Забыла как дышать. Он говорил абсолютно серьезно, в этом не стоило сомневаться.
— Что ты с ними сделал?
— Заставил пережить самый сильный страх. Оказались совсем слабенькими, а столько прыти было, — Тобиас провел рукой по волосам. — Не думай об этих ублюдках.
— Тебе за это ничего не будет?
— Они ничего не вспомнят.
Кивнула головой, пытаясь разложить всё по полочкам и еще раз убеждаясь в силе Тобиаса Бергмана.
— Спать не собираешься? Я с ног валюсь, — спросил Тобиас, неприкрыто зевая.
— Боюсь, что не смогу уснуть.
— Спеть тебе колыбельную? — и вот та ухмылка, которая сейчас меня бодрила, а не бесила. И я была рада её увидеть.
— Давай обойдемся без этого.
Отставила чашку. Тобиас взмахом руки отправил её в мойку. Я встала из-за стойки и прошла к матрасу, забираясь под одеяло и ютясь у стенки. Свет потух, а я отчего-то подумала, что Тобиас ляжет рядом, раз негде больше спать, но… ничего не произошло. Привстала на локтях, наблюдая картину, как Тобиас лежит спиной ко мне на голом полу.
— Почему не лег со мной?
— Спи и не болтай, — грубо отмахнулся от меня, даже не повернувшись.
— Нет. Так не пойдет. Мне неудобно от…
— Неудобно спать на потолке, — снова грубость.
Не знаю, какой бес в меня вселился, но я начала дергать его, пытаясь затащить с пола на матрас, но он был довольно тяжелый.
— Октавия, прекрати.
— Не прекращу, пока не встанешь с твердого пола! — кричала на него зачем-то.
— Октавия!
Тобиас оттолкнул меня, я упала на спину, а его руки захватили мои в капкан. Хлопала глазами, ощущая как усилилась боль под ребрами.
— Больно… — зажмурилась, сдерживая прилив неприятных ощущений.
— Я же сказал перестать! Ну почему ты никогда не слушаешь меня?!
Тобиас разозлился. А мне было стыдно. И правда, что на меня нашло.
— Покажи, — приказал, отпуская мои руки и садясь на колени рядом.
Задрала немного футболку, показывая синяк под ребром. Пальцы Тобиаса нежно коснулись кожи, осматривая болезненное место.
— Я могу попробовать тебя вылечить, но я — не мой брат. За результат не отвечаю.
— Попробуй. Хуже же не будет?
От его рук исходило тепло и легкое свечение. Боль уменьшалась, как и синяк на моих глазах. Не до конца, но стало заметно легче дышать. Убрал упавшую на лицо прядь мокрых волос, провел по щеке и глазу и снова тепло, едва ощутимое, но такое приятное.
— Ну вот уже не так плачевно, можно сказать, что ты упала и ударилась головой об стол, например.
— Это очень на меня похоже.
Тобиас продолжал рассматривать меня. Мы одни, в полной темноте, но не было того накала страсти, как бывает в каждую нашу встречу. Мы впервые спокойно разговаривали и ощущала себя в безопасности. В безопасности с Тобиасом Бергманом.
— Ложись на матрас. Или буду доставать тебя всю ночь.
— Хотел бы
