— А ты сказал…
— Но его же надо было чем-то отвлечь…
— Ладно, голубки, — проговорил за спиной у ЛениДед, — дома разберетесь. Сейчас отсюда сваливать надо, пока ментовка непроснулась. Этого — в машину, — он указал на трясущегося в углуИгоря, — если надо, памперсы ему поменяйте, этого, — он ткнул носкомботинка Бородавочника, который лежал на полу тихий и безобидный, — в мешоки в багажник, по дороге выкинем. Кровь замыть.
Бойцы забегали, торопливо выполняя распоряжения.
Лола переводила глаза с Игоря, которого вели к дверям, наМаркиза, и удивлялась.
Что на нее нашло? Как она могла восхищаться этимотвратительным слизняком? Что она нашла в нем привлекательного? Бледный,жалкий, трясущийся, с безвольным подбородком и бегающими глазками… Где егомужественная улыбка? Где волевой взгляд? То ли дело — Леня, ее верный,преданный друг!
Пусть иногда он бывает невыносим, пусть подтрунивает надней, но когда дело доходит до настоящих испытаний — на него можно положиться!
— Все, уезжаем! — скомандовал Дед. — А ты,Гена, — он придержал за локоть одного из бойцов, — отвезешь этихголубков, куда они скажут! Я тебе оставлю «бумер». В общем, поступаешь в ихраспоряжение!
Леня поднял глаза на бойца, который бил его на таможенномскладе, и плотоядно усмехнулся.
Дед с остальными бойцами вышел из комнаты.
Гена, который явно чувствовал себя неуютно, проговорил:
— Ну, это, давайте скорее! Валить отсюда надо!
Лола озабоченно оглядела свое платье, залитое кровьюБородавочника, и покачала головой:
— Не могу же я в таком виде…
— Да ночь же! — простонал Гена. — Кто увидит!
— Все равно не могу!
Гена вздохнул и стащил с себя пятнистую куртку. Под курткойбыли черная майка и могучая мускулатура.
— На! Надевай! — недовольно сверкнув глазами, онпротянул куртку Лоле.
Она с сомнением осмотрела камуфляжку, но надела ее занеимением ничего лучшего.
— Пошли! — Гена шагнул к дверям.
— Секунду. — Лола достала откуда-то пудреницу сзеркальцем и уставилась на свое отражение.
— Ужас! — проговорила она, поправляя волосы иоттирая пятно на щеке. — Это я в таком виде…
— У, бабье! — вздохнул Гена.
За дверью послышались голоса и торопливые шаги.
— Ну вот, доигрались! — Гена сплюнул и потащилиз-за пояса нож. — Придется прорываться!
— Не суетись! — Маркиз шагнул к маленькой дверке вглубине комнаты. — Здесь же есть второй выход!
— Но ведь там… — подала голос Лола.
— Ты что — не любишь кошек? — Леня открыл дверцу ишагнул вперед.
Из-за двери тут же донесся его голос:
— Хороший, хороший котик! Не волнуйся, мы к тебененадолго! Скорее! — проговорил Леня совсем другим голосом. — Пока онспокойный!
Лола перекрестилась и нырнула в низкую дверь. Гена шагнулследом, прикрывая отступление, и закрыл дверцу за собой.
Они оказались в низком помещении без окон.
Здесь было довольно темно, и пахло очень .неприятно итревожно.
В дальнем от них конце помещения в полутьме вырисовывалосьогромное мощное тело, отсвечивающее золотистой шерстью с частыми, смутнобелеющими полосами. Зверь поднял массивную голову и с интересом посмотрел нагостей.
Лола представила себя антилопой на водопое.
Зверь поднял исполинскую лапу, лизнул ее. При этом ониспустил негромкое удовлетворенное урчание.
«Точно как Аскольд, — подумала Лола. — Ну ведьони, в конце концов, родственники! А еще говорят, что ночью все кошки серы!»
— Хороший котик, хороший! — приговаривал Маркиз,не сводя глаз с тигра, и жестом показал Лоле на выход.
Она скользнула к узкой лазейке, над которой нависаларешетчатая дверь, и выбралась наружу, с наслаждением вдохнув свежий ночнойвоздух.
Леня пятился, продолжая разговаривать с тигром, и скоро тожевыбрался из вольера.
Только тогда он перевел взгляд на Гену.
Боец впал в транс. Он стоял посреди загона с растеряннымлицом и не мог сделать ни шагу.
— Эй! — окликнул его Маркиз. — Проснись! Тычто, тигров никогда не видал!
Гена встряхнул головой и ожил. Он охнул и побежал к выходу.
Его резкое движение не понравилось тигру. Глухо рыкнув,зверь поднялся на лапы.
Гена подбежал к лазу, но от сотрясения решетчатая дверьсоскочила и закрыла его в вольере с тигром.
Лицо беспощадного бойца побелело от ужаса.
— Выпусти меня! — взмолился он, уставившись наМаркиза.
— Да что он тебе сделает? — насмешливо проговорилЛеня, подходя к решетке. — Это же ласковый котик! Да он же с тобой простопоиграть захотел!
— Выпусти! — истошно завопил Гена. — Да что жэто…
— Не волнуйся так, — Маркиз осторожно поднялрешетку, пропустил перепуганного бойца и закрыл за ним выход перед самой мордойхищника. — Вот, оказывается, как нас зовут, — Леня показал натабличку, — уссурийский тигр Амур! Дневной рацион — сорок килограммовмяса! Да, Амурчик, аппетит у тебя!
* * *
— Ну вот, дорогая, — Маркиз повернулся к Лоле, —все наши дела здесь закончены, теперь Гена отвезет нас домой. Ты ведь насотвезешь, Гена? — ласково спросил он.
После того, как побывал в клетке уссурийского тигра Амура,Гена выглядел несколько потертым. Конечно, не пожеванным, поскольку тигр ничегоему не сделал, а только слегка помятым. И ошеломленным. Гена никак не могприйти в себя, и Леня легонько повернул его в сторону выхода и придал нужноеускорение.
По пути они никого не встретили. Звери рычали и мяукали всвоих клетках, но сторожа, очевидно, полагали, что все это в порядке вещей.Лола шла, медленно, потому что все время спотыкалась. Каблук на одной туфлеходил ходуном. Она только вздохнула — очевидно, и эти туфли придется выбросить.И тут же усмехнулась про себя — ей едва удалось избежать смерти от зубовуссурийского тигра, ее чуть не придушил зверский Бородавочник, ее обманули влучших чувствах, а она беспокоится о каких-то туфлях!
— За руль-то сможешь сесть? — осведомился Маркиз употрепанного бойца.
Вид знакомой машины вернул Гене несколько утраченноеравновесие, он буркнул что-то сердито и рванул машину с места. Лола на заднемсиденье положила голову на плечо Маркизу и утомленно затихла. От Генкинойкуртки противно пахло табаком и оружейной смазкой, все тело у Лолы болело, какбудто ее протащили между асфальтовыми ??атками. Но что значили эти физическиенеудобства, когда в душе ее огромным черным цветком распускалось разочарование?Мужчина ее мечты — этот сказочный, невероятный, фантастический мужчина оказалсязаконченным мерзавцем, да еще к тому же трусом, слабаком и вообще ничем иникем, слизью, которая остается от улитки, едва заметным следом отраздавленного комара. Вот и верь после этого пророчествам и предсказаниям! Лоласчитала, что жизнь ее изменится к лучшему, потому что она сделала новуюприческу. Все из-за прически, поняла Лола. И как это ее угораздило выкраситьволосы в рыжий цвет? Даже в два рыжих цвета… И пускай Маргарита твердит прокакой-то мифический цвет «эксклюзив», разницу видит только ее профессиональноеоко. Для обычных людей, а особенно для мужчин, Лола стала вульгарно-рыжей. Отэтого все беды, рыжий — это не ее цвет. Возможно, кому-то он и придает живостии шарма, но только не ей.
