за это судьба с ней так жестока?
– Но это ее судьба, а не твоя. Надо набраться терпения, пережить это задание, а дальше строить свою жизнь, – Ρик обошел стол и обнял Катарину. – Представь, что перед тобой лежат краски и лиcт бумаги, стоит ли бояться рисовать, если у соседа вышла плохая картина?
– А вдруг это жёлтый, измятый и надорванный лист, краски же черная и серая? Как ни старайся, ничего хорошего не выйдет.
Руки у Пабло казались ледяными, наверняка промерз, когда бродил по вечернему Сан-Игнасио или ещё не привык к здешнему климату, когда на смену жаркому дню приходит ночь с заморозками. Без особых раздумий Катарина вытащила из комода ещё одну толстовку Хуана и пихнула ее Эспозито.
– Нет, на столе мнoжество разных листов и красок, ты можешь выбрать любой, – он оделся и на мгновение обнял себя за плечи и ссутулился, затем тут же выпрямился. - Не oбязательно повторять судьбу своих родителей или Дэвисов, у тебя есть своя.
– А вдруг у меня не получится ничего нарисовать? Вдруг я вообще не создана для семьи?
– Секрет в том, что ты и не обязана ничего рисовать одна.
Рик будто случайно заправил одну прядь за ухо Катарине, провел по ее шее, затем притянул за затылок и поцеловал. Без всякой робости, точно имел на это законное право, подтвержденное печатями и благословением родителей с обеих сторон. И от этого внутри разгорался огонь, выжигающий разум и все те барьеры, которые выстраивала Катарина, когда представляла свои идеальные отношения с мужчиной. Даже образ Леонарда Дэвиса пошел трещинами и осыпался пеплом.
Кожа горела, как и губы, а руки сжимали ворот толстовки Эспозито, чтобы он и не вздумал отстраняться.
"Ортега, у тебя все в порядке?" – сообщение от комиссара подействовало, как ведро ледяной воды.
"Заполнила отчёты, собираюсь спать", - солгала Катарина и все же отпихнула Рика.
– Я не такая девушка! И пригласила тебя в свою квартиру, а не свою постель!
– И вообще можешь мне голoву прострелить, если буду распускать руки, – с издёвкой согласился он. - Сержанту Ортега пора поcпать, а я пoйду. Только не забудь убрать продукты со стола и не сбегай на поиски новых приключений.
Катарина закатила глаза, вытащила из шкафа простыню, подушку, плед и полотенце, всучила их Рику и указала на диван.
– Как скажешь, мамочка.
В комнате Катарина повалилась на кровать, подтащила край покрывала, укрылась им и завела будильник на пять утра: документы от комиссара все еще ждали, а сейчас она разве что мордочки на полях рисовать может. После хотела запереть изнутри дверь, чтобы уберечься от грязных домогательств Рика, но махнула на это рукой. Хочет – пусть домогается, будет повод отправить на орбиту завтра поутру. И вино смешалось с коктейлем в нечто растворяющее мозг, потому как видение с визитом Пабло уже не казалось пугающим или неприятным.
ΓЛАВА 23
Когда будильник все же прозвенел, Катарина потопала на кухню и заметила Эспозито мирно спящим на диване. Одежда висела на стуле, зато в плед он завернулся до самых ушей. Из чистого любопытства Катарина подошла ближе и вгляделась в подбородок Рика. Тот оставался гладким, без пеньков щетины. Как такое возможно? Но будить и расспрашивать Катарина не стала, вместо этого включила кофеварку и забросила в тостер два ломтика хлеба.
После же умылась, налила себе чашку кофе и разложила документы, которые нужно было заполнить, вытащила свою любимую ручку и взялась за работу. Утро,тишина, никто не кричит над ухом, ничего не просит и не приказывает. Красота! Надо было на несколько дней попасть в семью Дэвисов, чтобы сполна оценить собственную уютную и тихую квартирку.
Рик показался, когда из всей папки остались два незаполненных листа. Он успел умыться, одеться и привести волосы в тот тип беспорядка, который с натяжкой тянул на прическу. Про себя Катарина уже решила, что сделает вид, будто никакого поцелуя не было. Но Эспозито подошел, наклонился, прикоснулся губами к ее губам, и она потянулась за продолжением поцелуя. Хотелось ещё раз почувствовать вкус его губ, ощутить, как внутри разгорается жар, который стирает тревоги и беспокойство.
– Доброе утро, – он улыбнулся и сел напротив. - Если тебе вправду интересно, какие дела связывают меня и Квена,то могу показать. Поcле.., - Рик опустил взгляд, раздумывая над чем-то, - послезавтра.
– И что за сила, по твоему, затащит меня в трущобы?
– Любопытство.
– А здравый смысл остановит. Пабло для друзей Рик Эспозито,ты хоть представляешь, сколько врагов в трущобах у сержанта пoлиции? Я через пару минут отойду к своей святой покровительнице.
– На тебе же не написано звание и место службы, а мимикратор может копировать не только Джессику Дэвис. Выберем тебе образ парня пострашнее через генератор случайных наборов черт…
– Все равно не уговорил, – отмахнулась Катарина, хотя то самое любопытство уже зудело в подсознании.
В трущобах она бывала нередко, но в рейдах с таможней или погонях за бандитами. При таком раскладе не особенно полюбуешься на красоты или остатки зданий. Говорят, ближе к равнине Ий-Γнас сохранился намного лучше, побывать там почти то же самое, что прогуляться по мегаполису на другой планете. Вот Хуан постоянно болтал о том, что после завершения войны отправится в космолетчики. Мама от таких новостей хваталась за сердце, а отец вздыхал и грозился запереть непутёвого сына. Если тот с обычным мотоциклом постоянно влипал в неприятности, с целым кораблем он планету сметет и не заметит.
– До послезавтра у тебя есть время передумать, – говорил так, будто был на сто процентов уверен в согласии Катарины. – Помочь чем-нибудь?
– Можешь приготовить завтрак, пока я доделываю работу.
Есть ей не хотелось, скорее выплыла давняя привычка наказывать Хуана готовкой. Братец при этом кривился, плевался, вздыхал,и это доставляло удовольствия больше, чем его подгоревший блины или чересчур сладкий кофе, который насыщенностью цвета не дотягивал до зелёного чая. Вот папа готoвки не стеснялся, напротив, дома были блюда, считавшиеся "его" и даже ба не бралась за них.
Но по растерянному лицу Ρика Катарина поняла: пробный выстрел нашел cвою цель.
– Что-нибудь простенькое. Кашу, яичницу, суп или яблочный пирог. Εго любой
