Впереди — странная женщина.
Осколок души черного дракона игнорировал ее маскировку. Понятное дело, просто так эту особу не разглядеть. Но настроившись должным образом — вполне. Что-то близкое к ощущению лжи, которую он мог замечать у живых только сосредоточившись на ее поиске.
Как она выглядела в этом… специфическом видении?
Как Галадриэль из экранизации Питера Джексона в момент демонстрации силы. Бледная такая, светящаяся, с бездонными черными глазами, развевающимися волосами и силой, которая клубится вокруг нее. Всеволоду казалось, что эта женщина могла бы скрутить в бараний рог любого бога в этом мире. К счастью, силу свою она держала в руках и не позволяла ей давить на окружающих. А то бы не вздохнуть из-за этого было бы, ни… да нет, как раз пердеть пришлось бы много, от натуги, пытаясь хоть как-то вздохнуть.
Женщина остановилась шагах в пяти от парня.
Он открыл глаза.
Внимательно осмотрел ее взглядом матерого кобеля и выдал:
— Ты хотя бы губы накрасила и глаза подвела бы, а то бледная как моль…
От чего собеседница секунды две повисла в стопоре, а потом задорно рассмеялась. Так ей давненько никто не хамил. Смех у нее получился удивительный. И люди, и эльфы, идущие следом, от него оцепенели. Но не Всеволод, который, как и в ситуации с темной богиней попросту не испытывал страха. Видимо какая-то часть его души оказалась слишком травмирована после той битвы с Пламенным легионом. Еще когда он был Эленараном.
Гостья, кстати, не только в магическом зрении походила на Галадриэль Питера Джексона. Они и так — при свете дня — выглядела родной сестрой Кейт Бланшет. Не близняшкой, но…
— А ты умеешь с женщинами разговаривать, — ответила она, все еще улыбаясь, когда отсмеялась.
— Я еще что. Вот мой учитель — тот да, умел. Юбер Фиорентини, добрая ему память, умел заболтать любую особу и с каждой договориться.
— Не сомневаюсь, — ответила он и… ее глаза вдруг стали такие же, как и в магическом зрении. А Всеволод физически почувствовал сканирование. У него было ощущение, будто у него даже в прямой кишке все молекулы у фекалий пересчитали. Про остальное и речи не шло.
Секунды две-три и все.
Глаза ее стали вновь обычными. А улыбка — еще шире… строго говоря парень видел перед собой едва ли не сияющую женщину.
Айне до этого пряталась за спиной Всеволода. Но на сканирование отреагировала очень резко и ринулась в атаку. Даже не в атаку, а скорее в акаку, желая отомстить этой странной женщине за мгновения страха, вызванного сканированием.
Но этот дракончик, несмотря на всю его материальность, был частью души Всеволода. И он за эту неделю в некоторой степени научился его чувствовать. Поэтому не напрягаясь поймал малышку за заднюю правую лапку и посадив себе на ладонь, начал отчитывать:
— Это наша гостья. С ней так не надо. Что значит хочется? На гостей не какают. Да, это законы гостеприимства.
— Это ведь фамильяр? — с видом маленького ребенка, увидевшего котенка, спросила гостья. Причем спросила она на языке Нехекары к немалому удивлению парня.
— Это больше чем фамильяр. Это моя дочка. — ответил Всеволод. И Айне, выглянув из его ладошки показала гостье язык.
— Какая прелесть! Да еще и черный дракон!
— У меня есть знакомый дракон, говорят — большой бабник, если желаете — могу познакомить. Он вам охотно поможет завести такого же. Ну… почти такого же…
— Признаться, я сомневалась — идти сюда или нет. Но ты — просто удивительный экземпляр.
— Женщина, я не танцую.
— Что?
Всеволод хмыкнул максимально многозначительно и поиграл бровями.
— Я не в этом смысле. — наконец сообразила собеседница.
— Не оправдывайся, не надо.
— Зачем мне оправдывать? — фыркнула женщина.
— Наверное за тем же, зачем ты прячешь.
— А ты разве не прячешься? Да, это нас сближает…
— Сближает. Но только о том, где я нахожусь знает каждая собака в округе. А ты прячешь добротно. Так сразу и не найдешь.
— Я стараюсь.
— Хотя все равно видно… ты не знала? Возмущения. Вокруг тебя полно возмущений. Словно в ручье лежит камень, и вода его обтекает, но камня не видно. Очень смешно выглядит.
— У любой маскировки свои недостатки.
— Зачем ты пришла?
— Мне было любопытно.
— Твое любопытство удовлетворено?
— Увы… нет… такого редкого экземпляра как ты я давненько не встречала. Ядро частью дел’тага, частью асур. Да еще и с осколком черной стаи. Это… просто невероятно!
— А я так не думаю.
— Отчего же? Дел’тага… м-м-м… их так мало осталось в наши дни. Большинство из них попрятались по таким далеким углам, что и не найти. А асур… — она вдохнула воздух, словно принюхиваясь, — стихии войны. Товар не самый редкий, но в сочетании дел’тага — поистине уникальный. О… особенно…
— Я должен обрадоваться? — перебил ее Всеволод.
— Достаточно того, что рада я. — хищно улыбнулась она.
— Извини, пирожков с гвоздями я для тебя не приберег.
— Это еще зачем?
— Ты испытываешь мое терпение.
— И что ты предпримешь, когда оно закончится? — с неподдельным интересом спросила собеседница, подавшись вперед.
— Положу тебя на колено, оголю попку и отшлепаю.
— А справишься?
— Понятия не имею. Но разве это повод отказывать себе в таком удовольствии?
— Да-а-а… — расплылась она в улыбке.
— Мы пропустили главное.
— Что?
— Представление. Ты знаешь, кто я. А я тебя не знаю. Это не вежливо.
— Фианна, — сделав непонятный жест, произнесла она.
— А кто ты Фианна?
— Зел’тага.
Всеволод сделал вид, что это слово ему ничего не говорит.
Она промолчала.
— Моему сознанию двадцать семь лет. А старую память я решил не восстанавливать, чтобы не гробить текущую личность. Она мне нравится.
— Зел’тага — это те дел’тага, которые пошли своей дорогой. Мы также известны как белые ведьмы Арктура.
— А почему ведьмы? Мужчин среди вас не осталось?
— Увы, — развела она руками. — Но мы не переживаем. Размножаться можно и другими способами, — кивнув на дракончика добавила Фианна. — Хотя нас это мало волнует в принципе. Яростное стремление к продлению рода для нас, как и для всех дел’тага не характерно. Нашего вида никогда много не было.
— А что за особый путь?
— Это долгая история. Можешь спросить у терминала. Судя по всему, тут где-то находится наблюдательный форпост. Нам туда дорога закрыта. Но не тебе.
