Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
срывая с губ моей Алины многообещающее «ааа-х…». Меня крыло, как она сходу включалась в нашу близость… Будто для нее нет ничего важнее, моего наслаждения…
Близость! Ха…
Я даже в мыслях не мог называть секс со своей дикаркой иначе, хотя трахались мы знатно. Много и громко. Пошло… С протяжными стонами и чавкающими звуками. Влажно и горячо.
Хаотичным движением я подтянул свою девочку еще ближе, упираясь в нее массивной эрекцией. Провел головкой по входу снизу вверх… Вот как она на меня действует… Спала тут такая красивая… Вштырило… Сама виновата. Быстрее бы в нее…
— Оттопырь попку! Хочу взять тебя бочком…
— Кирилл… — моя Лебедева тяжело сглотнула, беспрекословно подчиняясь.
Послушная девочка. Пробрался рукой ей между ножек, раскрывая складки… обвел чувствительный бугорок. Погладил, как она любит…
Чего и требовалось доказать…
— Ну, что ты за Сокровище? — усмехнулся ей в шею, массируя тугую хлюпающую промежность.
Меня колотило от желания.
Тело разбивала неконтролируемая сучья дрожь. Обладать… Обладать своей девочкой… Раствориться в ней… Расщепиться на молекулы. Подохнуть. И воскреснуть под ее протяжные стоны.
Положив одну руку Алине на бедро, я резко вошел. До основания. Глубоко. Вонзился в нее членом. Зарычал на ушко. Застонал… Да, бляха, я не мог себя контролировать. С ней — не мог. Ревел, будто раненый волчара, вколачиваясь в желанное тело.
Потому что у нас с Лебедевой близость! И так во всем…
— Тебе хорошо со мной, Алиночка…? — посасывал взмокшую кожу у нее на шее, грубо и быстро проникая на всю длину.
— Да, Кир… ю-ша… да-а… — мычала, царапая мои пальцы, которыми я терзал припухший бугорок.
И еще раз, моя развратная… Так сказать, на бис.
Слегка укусил ее за шею.
— Аа-а-х… — Алина судорожно вытолкнула воздух, когда я проник в нее глубже.
— Согни колени! Да, вот так, Сокровище! — крепче обнимая ее, я закинул одну ногу поверх ее бедер, наслаждаясь очередным пиздецки пошлым протяжным стоном, переходящим в скулеж.
Вот такая моя Лебедева чувственная… Завелась с пол-оборота, вздрагивая под каждым моим прикосновением… каждым грубым толчком… Да я, сука, сам себе завидовал!
— Прости, что разбудил… — провел большим пальцем по приоткрытым губам невесты, проскользнув в ее сладкий ротик.
Гулко выдохнув, я толкнулся членом до упора.
Еще один животный чавкающий толчок.
И, пи*дец, нам…
Алина застонала, конвульсивно цепляясь за мою руку. Почувствовал — накрыло. Сжималась на мне. Как же ох*ительно туго… влажно… горячо… Каждый ее отчаянный всхлип посылал через мое тело разряды чистейших первозданных ощущений…
Моя Лебедева — мой Эверест… И мы подошли к пику…
Невеста с такой жадностью посасывала мой палец, сомкнув на нем припухшие губки, что я потерялся… Взревел, ощутив, как по бедрам, насыщая пах, и полностью отключая рассудок, несется волна крутого кипятка… Бл*я-я-я…
— Люблю тебя, Алиночка…
* * *
Третье утро у нас с моей Алиной проходило по одному сценарию.
Она сладко дрыхла, уткнувшись носом в подушку, а я, сперва, нехотя приняв душ… Нехотя, потому что мне, как конченому фетишисту и фанату своей будущей жены, охренеть как нравилось носить на себе запах ее тела и нашей умопомрачительной близости… Однако, увы, я работал в коллективе, поэтому приходилось соблюдать общепринятые нормы гигиены.
Далее я готовил нам завтрак, и ел его в гордом одиночестве, потому что, повторюсь, почивала моя Алина. К счастью, сегодня обошлось без неожиданных встреч на кухне… Добровольно-принудительно соседка слиняла до конца недели.
Кстати, вчера вечером мы с Лебедевой неплохо продвинулись в вопросе поиска собственного гнезда, просмотрев с десяток вариантов, предложенных риэлтором, и на выходных собирались посмотреть вживую три квартиры…
А потом я уехал на работу.
Хотя уже полчаса никак не мог сосредоточиться на важном отчете, то и дело листая в телефоне фотографии с нашей вечерней фотосессии. Я оценил-таки её красную кружевную сорочку… Да так, что Лебедевой придется шить себе новую — эту разодрал…
Трель коммутатора заставила отвлечься от одержимых мыслей.
— Кирилл Александрович, к вам Марина Потапова. Говорит, вы договорились о встрече…
— Пусть заходит, — до хруста стиснул кулак.
Ну, здравствуй, Марина…
Глава 37
— Привет Кирилл! — бывшая одноклассница поправила свои тщательно уложенные светлые волосы, в нерешительности замерев перед моим столом.
Вчера днем Марина позвонила мне в слезах, сообщив, что ее уволили из бутика, в который я помог ей устроиться несколько месяцев назад, обвинив в краже вещей и крупной растрате. Теперь ей светит уголовное дело. Разумеется, ушлая девица понятия не имела, в чем ее вина?
Прямо без вины виноватая.
Не спеша с ответными приветствиями, я потягивал воду из высокого стакана, обводя ее внимательным взглядом.
Марина вырядилась в короткое белое платье с откровенным декольте и туфли на шпильках. В нос ударил знакомый излишне тяжелый цветочный запах духов, почему-то именно этот аромат на особом счету у столичных модниц, хотя у меня он вызывал рвотный рефлекс.
— Кирилл, я не понимаю, что случилось… Еще несколько дней назад управляющая была мной довольна. Собиралась назначить старшим продавцом и перевести во флагманский бутик, и тут такое… Кража вещей — это вообще сюр! Да там камеры везде, это просто нереально сделать! Кто-то меня оболгал… Это точно! — ее глаза наполнились слезами, а ярко накрашенные губы поджались.
Потапова сделала шаг к креслу, однако я долбанул кулаком по столу, тем самым, заставив ее замереть с комично приоткрытым ртом.
— Я не разрешал тебе садиться! — заметил резко.
— К-кирилл… — посетительница осеклась.
— Интересно, кто же мог тебя оболгать? Управляющая сообщила, пропали вещи из новой коллекции, там тряпок на пару лямов. — я слегка ослабил галстук. — И тебе придется всё возместить, иначе «присядешь».
— Присяду? — от ее потрясенного взгляда я еле удержался от смеха. — Но я ничего не брала… У меня нет таких денег! И у родителей нет! Я…я… За что-о? — громко всхлипнула, хмуря брови.
— Видишь, как в жизни бывает, Марин? Когда-то оболгала ты… Теперь оболгали тебя… Это называется бумеранг. Ничего не хочешь мне рассказать?
— Я… я не понимаю… — натурально блеяла, как овца.
Я сглотнул горечь раздражения.
— Помнится, лет пять назад ты была более словоохотлива…
Переминаясь с ноги на ногу, Потапова выглядела ошарашенной.
— Так это т-ты…? Из-за… Лебедевой…? — голос этой лживой суки дрожал от эмоций, связанных с внезапным осознанием. — Но… Я просто не понимаю… Столько лет прошло… Да и… Она ведь бросила тебя… уехала… Причем здесь я?
Причем здесь она? Ну, пи*дец!
— Ты ведь знала, что у нее нет матери и отец нежилец?
Хотелось докопаться, какой ей профит был от этого вранья?
— Она тебя бросила! Сама нам сказала…
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
