а вторую на другом, да не только в устной речи, но и в письменной, то можно легко вообразить, на что был похож всеобщий на бумаге. Дикий коктейль почти из всех языков Рахидэтели. Грамота формировалась примерно так же. В общем, нечто зубодробительное, когда дело доходило до чтения. Голова шла кругом, и значки никак не хотели выстраиваться в общую картину.
Альтариэн и Каю оказались педагогами от бога, но даже с их помощью ряды и столбики значков, переплетающиеся меж собой в самых замысловатых сочетаниях, никак не хотели складываться в стройную и понятную систему. Через три часа занятий у Иры перед глазами скакали завитушки и палочки. Тогда Альтариэн предложил передохнуть и посетить ещё одну картинную галерею в библиотеке — он помнил, что она желала узнать о творцах.
На шестом этаже полок с книгами не оказалось. Сплошные картины в рамочках примерно 20х30. Множество портретов, но даже парадные выполнены в виде уменьшенных копий. Отдельный кусок стены был посвящён чёрно-белым рисункам, сделанным чем-то наподобие туши. К ним-то и подвёл её герцог. Ира жадно вглядывалась в картинки. Перед ней будто проходила история Земли. Костюмы, понятные и знакомые по картинкам в учебниках, хотя она затруднялась определить географическую принадлежность некоторых. Ткнув в одну из них, она не смогла сдержать возгласа:
— Это что, японский самурай?!
— Адзаи Сёин. Творец, которому эйуна обязаны своими законами доблести и чести. Традицией жить по Кодексам. Вам известно это имя?
— Имя — нет. Знаю только, что он был житель островной, очень традиционной страны.
— Что значит «островной»?
— Всё время забываю, что у вас нет выходов к большой воде. Островная — значит, маленькие клочки суши, окружённые со всех сторон водой на многие километры. Саги, по-вашему.
— Как земля в центре озера Чагъери?
— Не знаю. Не была там. А долго этот вестник у вас пробыл? И что сделал?
— Четыре года. А что сделал, вы можете наблюдать каждый день, общаясь с нашими воинами. Он подарил нам наш образ жизни.
— А это рыцарь, да? Откуда?
— Этот творец посетил наши земли, — сказал барон. — Названия страны не знаем. Но сохранились легенды, что на его родине шли затяжные войны. У нас его чудом не убили, потому что, попав в Рахидэтель, он набросился на амелуту, приняв их за тех, с кем воевала его родина. Говорят, не мог спокойно смотреть на одежды наших женщин, считая жёнами врагов. Не сразу свыкся с мыслью, что далеко от дома. К Сёстрам сводить пришлось — поверил.
— Вóйны?
— Да, он рассказывал, что его посылали в жаркие страны, вроде нашей Пустыни, отвоёвывать какую-то реликвию, связанную с вашим богом.
— Гроб Господень? Эпоха Крестовых походов?
— Наверное… — сказал Каю и поискал глазами стол, за который можно сесть и записать новые данные для рахидэтельских школьных учебников.
Оба её спутника задавали вопросы и, узнавая даже крупицу знаний о творцах, порывались записать. Барон даже приговаривал: «Лучше я, чем Вакку, тот вам вообще спать не даст». Ира была с ним согласна — одарённый так смотрел на неё, что она понимала: стоит им остаться наедине, и сессия в институте покажется элементарным мероприятием. Вестники смотрели на неё из рам, и она думала, насколько же сильно они наследили в маленькой Рахидэтели. Поражалась их количеству. Вспоминала свои ощущения. От фамилии Раслинг с самого начала тянуло Туманным Альбионом[21], стала понятна и приверженность эйуна военной традиции. Кто как не самурай мог обучить ей лучше? Кольчуги, одевавшиеся только по делу, соседствовали с удобной походной одеждой. Покрывала женщин, европейская лестница знати и ещё множество мелочей, делающие мир вокруг незнакомым, но понятным.
Китайский философ. Старик-индеец. Смуглый араб. Римлянин. Несколько солдат в одежде, что она не смогла идентифицировать. Рыцарь в латах по самую макушку. Мужчина в накрахмаленном парике, из самого сердца Европы эпохи Просвещения. И ещё много других в прибавку к индусу Мадхаву и вавилонянину Набу. Разные века. Разные традиции. Абсолютно разный вклад в жизнь рахидэтельцев. Совет в военном деле. Новое ремесло. Традиции. Философское учение. Научные труды на самые разные темы. Сборник стихов и красивая баллада. Разные сроки пребывания: от нескольких месяцев до десятка лет. Вывод напрашивался только один: рецепта нет. Не говоря уже о том, что перечень подвигов землян сбивал с толку. Нет, военный совет от хорошего стратега — это понятно. Но стихи? У них что, своих поэтов не нашлось, обязательно было землянина из родного дома дёргать?
Подумав немного, Ира сама села записывать информацию о творцах на шпаргалку. Смиряться с тем, что ответа в жизненном пути её предшественников найти не удастся, не хотелось. Может, потом, в одиночестве, она заново обдумает… И всё же чутьё подсказывало, что вывод абсолютно правильный. Нет общего. И для её случая вариант придётся искать отдельный. С другой стороны, она немного выдохнула. Если «подвигом», исправлением косяка, может стать книжка со стихами или добрый совет, то может, и не придётся ей побеждать драконов, размахивая мечом, гордо восседая на Смаге.
Два дня прошли за зубрёжкой. Ира проводила их либо в библиотеке со своими учителями, либо за столом на кухне, мусоля значки до мушек в глазах. Иногда она прерывалась на готовку, которую делила с Терри-ти, обожавшим это дело. Барон рассказал, что о её распоряжениях доложено солдатам и сейчас в отряде время тишины, необходимое, чтобы дать амелуту и эйуна возможность решить, соглашаться на поездку в Руин-Ло или нет. Также был срочно послан гонец к тем, кто остался у границ Заповедного леса. С новостями, новыми приказами и напутствием: «Думайте!». Зная это, она старалась не сильно мозолить глаза солдатам. Ей хотелось искреннего решения.
Глава 8
Нир-за-ха
Был тёплый вечер. Ира уже привыкла к погоде в Низинах, хотя её, рождённый на планете с 365-дневным годом, организм и семафорил периодически, что что-то вокруг серьёзно меняется. Разница в целый месяц в годовом цикле ощутима, а одного года мало, чтобы привыкнуть к такому течению времени.
Ветерок гладил шею и щекотал за ухом. Ира несколько раз поводила глазами, давая им разминку после ударной дозы чтения и письма под сводами библиотеки. Сейчас она направлялась вместе с герцогом и бароном на встречу с солдатами. Сегодня ей обещали сказать, кто поедет в Руин-Ло. Она с дрожью шла к общему костру, который развели чуть в стороне от домов. Все эти дни она держалась подальше от отряда и со страхом ждала, как примут её приход солдаты и что в итоге скажут. Готовилась к неприятному.
