Остановите ее, черт возьми.
Она вскочила на него!
Жеребец стоял абсолютно неподвижно.
Грейс наклонилась вперед, и Килмер видел, как шевелятся ее губы.
Одна минута.
Две минуты.
Три минуты.
Затем жеребец словно взорвался, несколько раз резко повернувшись и взбрыкнув, отчего Грейс моталась из стороны в сторону, как тряпичная кукла.
Затем она оказалась на земле. Жеребец взвился над ней на дыбы.
Килмер схватил винтовку. Наверное, он слишком далеко, но выстрел может…
Грейс слышала, как закричала Фрэнки, когда копыта Чарли ударились о землю в нескольких дюймах от ее головы.
Она откатилась в сторону, но Чарли вновь встал на дыбы. На этот раз ближе.
Но не коснулся ее…
– Мама!
Жеребец снова взвился. Грейс метнулась в сторону, пытаясь увернуться от него.
Потом вдруг остановилась, пораженная внезапной мыслью.
Ты блефуешь. Ладно, выпусти пар. Я сделала то, что должна, а теперь ты показываешь, что тебе это не понравилось. Но не настолько, чтобы меня убить.
Краем глаза она увидела, как открываются ворота.
– Нет! Не входите. Все в порядке. – Грейс заставила себя замереть перед взвившимся на дыбы жеребцом. Боже, да она сошла с ума. Эти копыта способны в мгновение ока раскроить ей череп.
Копыта ударили о землю, и в лицо Грейс полетели комья.
Чарли сердито заржал, повернулся и галопом поскакал через загон.
Все закончилось.
Пока.
Грейс медленно встала и пошла к нему. Она чувствовала боль от падения и нервную дрожь. Не обращать внимания. Наступил решающий момент. И она не отступит, пока Чарли ее не признает.
Это будет долгая ночь, Чарли.
Держись.
Две минуты вокруг загона.
Он знает, как ты устала.
И ты знаешь, как он устал.
Сквозь ветви деревьев пробивался сероватый предрассветный сумрак, и, проезжая мимо Фрэнки, Грейс видела ее бледное лицо.
Нужно было отправить дочь в постель еще несколько часов назад. Но она боялась оставить жеребца даже на минуту.
Два круга, и мы закончим, ладно?
Чарли стал набирать скорость, и Грейс на миг показалось, что он собирается протаранить ограду, как уже много раз проделывал этой ночью.
Он снова замедлил шаг.
Один круг.
От усталости у нее кружилась голова. Не горбиться. Держать спину прямо.
Пожалуйста, не артачься, Чарли. Это будет тяжело для нас обоих. Мы почти закончили. Остановимся, когда поравняемся с Фрэнки. Я слезу, и мы оба отдохнем. В следующий раз будет легче. Ты будешь знать, что я не собираюсь тебя обижать. А я буду знать, что ты не намерен обижать меня – во всяком случае, сильно. Прогулки верхом будут нечасто, но ты должен мне это позволить, когда потребуется. Поверь, так будет легче и тебе, и мне.
Бог свидетель, так надо.
Фрэнки была прямо перед ними, сидела на ограде. Грейс подняла руку и помахала ей.
Мы молодцы, Чарли.
Она соскользнула с жеребца и ухватилась за его гриву – колени у нее подогнулись.
К удивлению Грейс, Чарли не шевельнулся, пока она восстанавливала равновесие. А когда, спотыкаясь, пошла к ограде, повернулся и поскакал прочь.
Фрэнки открыла ворота и бросилась в объятия матери.
– Нужно было подождать, – прошептала она, обвиваясь вокруг Грейс, словно плющ. – Я так испугалась. Нужно было подождать…
– Нельзя ждать. – Грейс ласково погладила кудри Фрэнки. – Время пришло.
– Так долго!
– Я не могла его оставить. Завтра пришлось бы начинать сначала. – Она посмотрела на светлеющее небо. – Надо было закончить сегодня.
– Отличная работа.
Грейс вздрогнула и обернулась – перед ней стоял Марво.
– Вы так считаете?
– Просто великолепная. – В его взгляде сквозило бесстрастное одобрение. – Ты выглядишь немного потрепанной, но я поражен.
– Я вовсе не пыталась произвести на вас впечатление. Даже не знала, что вы тут.
– Пришел пару часов назад. Мои люди плоховато соображают. Не хотели меня будить. – Он улыбнулся. – Но такое шоу стоит бессонной ночи. По правде сказать, я сомневался, что ты сможешь его укротить.
– Я и не укротила. И не думаю, что кто-нибудь вообще сможет это сделать. Просто добилась взаимопонимания.
– Вполне достаточно. Ты можешь ездить на нем верхом?
Грейс кивнула.
– Если можно так выразиться. Полагаю, он позволит мне сидеть у себя на спине. Но смогу ли я указывать ему, куда идти, и будет ли он слушаться? Вряд ли.
– Даже с мундштуком?
– Я не буду пользоваться мундштуком. Я видела его рот. Того, кто пытался его объезжать, нужно пристрелить.
– Все зажило. – Марво пожал плечами. – Мне пришлось использовать все средства. Это было всего один раз. Стало ясно, что это не поможет, и жеребец скорее умрет, чем подчинится.
Сукин сын.
– Но тебе он все-таки покорился. – Он склонил голову. – Хвалю. Да и себя тоже – за то, что догадался привезти тебя сюда. Жеребцу вовсе не обязательно выполнять твои указания. Мне надо, чтобы он сам тебя вел. – Марво, прищурившись, поглядел на нее. – Ты не удивлена. Когда Килмер украл карту, вероятно, он догадался, зачем нужна Пара. Готов поклясться, он был страшно разочарован, когда обнаружил, какая она неточная.
– Удивляюсь, почему вы убеждены, что Пара приведет вас к двигателю. Это всего лишь лошади.
– Я верю в силу мести, а Бертон жаждал отомстить. Представляю его злорадство: позволить мне украсть ключ, а потом сделать так, чтобы тот сломался в замке. – Марво отвернулся. – Но я проявил терпение и буду вознагражден. Завтра отправляемся в Сахару.
– Нет. Дайте мне еще день.
Марво оглянулся.
– Тянешь время?
– Я должна быть уверена в жеребце.
Он пожал плечами.
– Один день.
– Кобылу берем?
– Разумеется. Я уже пытался их разделить, когда возил в оазис. Бесполезно. Они не выходят из загона. Вместе они по крайней мере позволяют привезти себя в пустыню.
– А жеребенок?
– Он не нужен.
– Нужен. Жеребенок еще сосунок – он заболеет без матери.
– Меня это нисколько не волнует.
– Если вы заберете жеребенка, кобыла будет нервничать, и ее состояние передастся жеребцу.
