сюда доберется Альрайен. Не хочу с ним встречаться.
Самое главное – как можно скорее покинуть город, а потом Альрайен уже не сумеет найти меня, потому как я не собираюсь возвращаться той же дорогой. Мы с близнецами отправимся к другой точке, из которой можно будет открыть портал. И пусть это новый, неизведанный путь. Зато мы пройдем его без аллира, которого я не желаю видеть вплоть до разрыва нашего союза.
Если верить словам Высших, население города около трех тысяч человек, что даже по меркам Средневековья свидетельствует о его малой величине. И все же мне нужны определенные координаты, которые удалось получить этой ночью во время очередной встречи во сне. Кстати, я добилась-таки обещания от Высших не давать Альрайену никаких подсказок в поиске моей сбежавшей персоны.
Итак, город. Ворота охраняют четверо стражников, облаченных в полный комплект брони. При этом каждый держит в руках мощный широкий меч. Двое стоят по обе стороны от ворот, со скучающим видом прислонившись к стене. Зато двое других скользят по округе внимательными, цепкими взглядами, словно в любой момент ожидая нападения.
Поразительная картина завершается небольшим, почти прозрачным облачком из синеватых искорок над ладонью одного из стражей. Маг. Отмечая довольно неплохое качество охраны, я спешу опустить голову, чтобы спрятать возникшую на губах усмешку. Да, знаю, что именно на этот раз они охраняют. Главное, чтобы не сочли опасной и пропустили внутрь – лишний шум сейчас очень некстати.
– Кто такая и зачем тебе нужно в город? – Один из стражников окидывает меня равнодушным взглядом.
Странно, впервые мне задают вопросы. Ах да, теперь со мной нет Красного Ворона. Черт! Я не думаю об этом, не думаю…
– К бабушке в гости, – вру, не моргнув и глазом.
– А меч зачем? – лениво интересуется стражник, к счастью, пока не проявляя никакого беспокойства.
Изображая глубокую печаль, с досадливым вздохом рассказываю душещипательную историю, придуманную прямо на ходу:
– Ездила к двоюродному брату в военную академию, мечтала учиться вместе с ним, но ничего у меня не вышло. Теперь возвращаюсь домой к маме, а по дороге, раз уж все равно мимо проезжаю, решила навестить бабушку.
– Ездила? – скептически переспрашивает охранник.
– Ездила, – нагло повторяю я, несмотря на то, что последний километр прошла пешком. Еще раз несчастно вздыхая, добавляю: – К сожалению, мой фоар был совсем старым и не выдержал такого долгого перехода, издохнув два дня назад прямо посреди дороги.
– Ладно, проходи, – наконец позволяет стражник, недобро усмехаясь. И уже в спину почти беззвучно бормочет: – Только твою бабушку, наверное, свои же соседи сдали…
Едва сдерживаюсь, чтобы не обернуться и не запустить в противную рожу лучом света. Еще не время. До чего же меня раздражают сектанты вместе со своими наемниками и подкупленными представителями правопорядка! Он думает, что я ничего не слышу, но ветер доносит тихие слова до моих ушей. Как трудно ничем себя не выдать!
Внутри город выглядит… угрюмо. Не привычные дороги, мощенные неровными каменными брусьями, не маленькие одноэтажные домики с темными провалами окон привлекают мое внимание, а местные жители. Не толпятся люди у ворот и лишь временами появляются на пустынных улицах небольшими компаниями с одинаково затравленными взглядами. Они стараются не ходить поодиночке, сбиваясь в пугливые группы, которые спешат куда-то, желая как можно скорее скрыться с глаз остальных.
Атмосфера обреченности, насквозь пропитывающая воздух, тяжестью отдается в душе. Унылые лица редких прохожих носят на себе отпечаток траура. Во взглядах, которые так старательно прячут местные жители, отчетливо читаются страх, неприязнь, а порой мелькает что-то хищное. Ведь я, никому не известная проезжая девушка, вряд ли способная за себя постоять, вполне могу стать очередной жертвой служителей темного культа. Конечно, я ведь меч с собой ношу просто так, для красоты!
Хорошо хоть фоара додумалась оставить в лесу неподалеку от города, иначе бы точно привлекла к себе слишком много нежелательного внимания. Пешком все же легче затеряться среди спутанных узких улочек, да и выбираться отсюда с двумя подростками на руках определенно лучше так, чем с фоаром, на котором втроем не уместиться.
На этот раз сектанты превзошли самих себя. Накануне, испортив очередной сон своим присутствием, Высшие поведали, что здесь происходит.
Если до сих пор служители культа Тьмы, как его называет Вольхфар, тайно отлавливали жертв, похищали людей, сжигали населенные пункты, то теперь они пошли иным путем. Взяли город в плен. Стражники, встреченные мною у ворот, должны следить, чтобы местные жители не сумели отсюда сбежать, а также не пропускают тех, кто может быть опасен: военных, представителей власти, в том числе Красных Воронов.
Внутри же происходит нечто отвратительное. Служители темного культа, не скрываясь, заняли замок, ранее принадлежавший городскому управителю. Более того, они во всеуслышание объявили о своем появлении, предложив местным жителям самим выбирать, кто будет принесен в жертву с очередным наступлением ночи. Конечно, в первое время люди возмущались, но посредством грубой силы их быстро поставили на место. Теперь, не находя выхода из ситуации, смирившись со своей участью, горожане вынуждены каждый день отбирать по двенадцать человек, приводить их к воротам замка и отдавать сектантам, чтобы в полночь несчастные были принесены в жертву.
Каждый день, каждая секунда, каждое мгновение наполнены ожиданием и мыслями о Первозданной Тьме, которой рано или поздно будут отданы они все. Завтра, через неделю, через месяц, но придет очередь каждого. Выбор не велик. Кто-то прячется в затхлых помещениях домов, боясь высунуться на улицу, чтобы только не привлекать чужого внимания. Кто-то сражается против соседей, кто-то – против членов своей семьи, пытаясь отсрочить приближение смерти. А кто-то выходит на охоту, чтобы заставить других стать очередной жертвой, но сохранить собственную жизнь еще на некоторый срок. Однако все они обречены.
Трудно сказать, какие чувства испытываю я, блуждая по улицам города. Жалость? Да, конечно, мне жаль местных жителей. Никто не заслуживает столь ужасной участи. Но, с другой стороны, их отчаяние и обреченность вызывают только раздражение. Три тысячи человек! Неужели они не нашли способа справиться с шайкой сумасшедших сектантов? Сдались, оставили попытки уничтожить мучителей или хотя бы даже сбежать. Ополчились друг против друга, ведь намного проще отдать соседей в руки сектантов, чем пойти против них и сразиться за свою свободу. Как можно добровольно отправлять кого-то на верную смерть, радуясь возможности прожить еще один день? Горожане могли бы задавить сектантов числом, если б только объединились. Тогда можно было бы спасти детей и многих
