моим изгибам.
— Я знал, что это будет смотреться на тебе сногсшибательно, детка.
Мои щеки пылают под его пристальным взглядом.
— Тебе нужны туфли.
— Брэд, — вздыхаю я, но не решаюсь больше ничего сказать, когда он бросается к кухонной стойке, где оставил пакет. Как только он достает коробку с обувью, я впадаю в панику. — Ты что, только что положил новые туфли на стойку? — кричу я, бросаясь вперед и выхватывая у него коробку, хотя уже было слишком поздно.
— Э-э…
Он смотрит между мной и коробкой, которую я сейчас обнимаю.
— Это плохая примета, — заявляю я, ужасаясь его действиям.
— Эм… разве это не про стол?
— Что? — огрызаюсь я.
— Ставить обувь на стол — плохая примета. А не на кухонную стойку.
— Семантика. Мне и так недавно не везло, не нужно, чтобы ты добавлял еще.
Его брови удивленно поднимаются. — Чего я не знаю, детка? — говорит он, и дразнящая нотка в его тоне исчезает, когда он подходит ближе.
— Н-ничего. Ничего. Просто студенческое дерьмо, — признаюсь я, не желая углубляться в тему Найтс-Ридж-слэш-Нико.
Он не поймет. Черт, даже не уверена, что сама понимаю.
— Это почти конец, — ободряюще говорит он. — Ты должна рассказать мне о своей новой школе.
Мне почти удается проглотить стон, который хочет разорвать мое горло от перспективы провести хоть часть ночи за разговором о Найтс-Ридж, но я знаю, что у меня есть время. Мне удалось отложить это в тот вечер, когда он пригласил меня в итальянский ресторан, но что-то подсказывает мне, что сегодня он действительно может захотеть узнать подробности о моей жизни.
— Конечно, — говорю я, наконец опуская коробку из-под обуви на диван. — О, вау, — вздыхаю я, рассматривая черные босоножки с ремешками. Они бы смотрелись как дома, обвившись вокруг столба в «Аиде».
— Сексуально, да? Надень их, — подбадривает он.
Не в силах противиться соблазну великолепных туфель, я расстегиваю застежку, садясь.
Они сидят идеально, и от этого Брэд раздражает меня еще больше.
Почему он должен быть таким идеальным на бумаге? Он должен быть моим идеальным мужчиной.
Умный, успешный, хорош в постели. Когда-то между нами была убийственная химия, но сейчас она в основном увяла и умерла. По крайней мере, для меня.
Но чего-то не хватает. Так было всегда, и это становится все более очевидным, когда мы проводим время вместе в эти дни.
— Не могу дождаться, когда увижу их потом через плечо, — рассеянно бормочет Брэд, словно полностью погрузившись в свои фантазии. Я сосредоточена на том, чтобы застегнуть путающиеся бретельки, но стоит мне поднять глаза, как я оказываюсь на уровне его брюк.
— Нам действительно пора уходить, — говорю я, поднимаясь на ноги, пока он не решил, что лучше останется здесь и позволит мне пососать его член.
От одной этой мысли у меня сводит живот.
— Д-да, — бормочет он, потирая челюсть.
Направляясь к двери, я хватаю клатч и запихиваю в него сумочку и телефон, а когда оглядываюсь через плечо, Брэд уже занят тем, что поправляет свои брюки.
— Тебе нужно несколько минут? — спрашиваю я, обхватывая пальцами ручку двери, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.
— Нет. Я надеюсь, что ты решишь мою проблему позже. Я сам виноват в том, что купил тебе это греховное платье, детка.
Его взгляд снова скользит по моему телу, но я быстро отворачиваюсь от него и выхожу из квартиры.
Безопаснее находиться на людях, когда он смотрит на меня так, будто через две минуты будет меня пожирать.
Брэд может быть извращенцем в спальне, но публичные демонстрации — не его конек. Слава богу.
24
НИКО
Как только я узнал, что Дэмиен приставил к Брианне охрану, чтобы обеспечить ее безопасность, я потребовал, чтобы Тео взломал систему и сказал мне, что это был за ублюдок.
Облегчение захлестнуло меня, когда я услышал имя одного из наших старших парней, у которого за плечами годы опыта. Надеюсь, он также не будет тем, на кого Брианна посмотрит с интересом. От этой мысли облегчение исчезло быстрее, чем появилось, мгновенно превратившись в гнев.
Меня не должно волновать, что она находит охрану, следящую за ней, сексуальной. Мне должно быть наплевать, что она хочет трахнуть его в шесть приемов в воскресенье…
Но тебе не все равно.
В общем, я хочу сказать, что это его вина, что я сижу у ее квартиры, как первоклассный сталкер, в пятницу вечером, когда я мог бы быть буквально где угодно, наслаждаясь жизнью. Но это не так. Он может быть и позвонил мне, чтобы сказать, что она пригласила парня внутрь, но я сижу здесь гораздо, гораздо дольше.
Точнее, с момента, когда она заказала эти гребаные пирожные.
Я видел, как курьер зашел внутрь, пробыл там дольше, чем нужно, а потом бесстыдно переставлял свои причиндалы, как только снова вышел.
Если бы на моем телефоне не висело уведомление о том, что я заплатил за это маленькое угощение, то я бы задумался, не заплатила ли она другим способом.
Если она это сделала, то ему это было чертовски нужно. Потому что, хотя он и отсутствовал дольше, чем требовалось для доставки. Но это было не так уж и долго.
У Брианны есть навыки, но, конечно, ни один мужчина в здравом уме не позволит, чтобы все закончилось так быстро.
Но потом, спустя больше часов, чем я готов признать, этот придурок Брэд припарковал свой богатый Porsche перед ее домом и вошел внутрь с таким видом, будто это место принадлежит ему.
Как только я увидел его, мои пальцы сжались вокруг руля, хватка стала болезненной, а костяшки пальцев побелели. Сердцебиение участилось, а тяжесть пистолета на поясе стало почти невозможно игнорировать.
Я видел его не в первый раз. Видел их.
Всего через несколько минут после того, как она издевалась надо мной с этим Брэдом и его волшебным членом, я отправился на поиски его в ее социальных сетях. Найти этого мерзавца оказалось несложно, и когда я нашел его, то попросил Тео проверить его.
Я надеялся, что мы найдем что-нибудь, чем я смогу его уничтожить. Но его профиль был скучен до чертиков. Ни судимостей, ни даже предупреждений, ни доказательств каких-либо правонарушений. Просто добропорядочный ублюдок, имеющий постоянный доступ к киске, от которой я быстро становлюсь зависимым.
Все, что он делает, каждый его гребаный шаг только подтверждает все, что Брианна говорила о нем. И я, блядь, ненавижу его за это.
Я ненавижу его с такой страстью, которую обычно не испытываю. Это свойственно таким ублюдкам,
