сдержано отвечает ледяным тоном:
— Думаю, что могу продержаться без крови пару тройку недель.
Резко вскочив с земли, нервно бросаюсь к своим вещам, коробясь от пристального внимания на себе.
— Пусть Жакур приходит каждый второй понедельник к нашим границам, там я буду передавать свою кровь, — делаю короткую паузу, с тяжёлым вздохом, выдаю напоследок, — для тебя Ноланд.
С горьким привкусом утраты и разочарования, одев одежду, обнаруживаю, прямой взгляд мужчины на себе.
— Я хотел тебя убить.
Замираю. Сглатываю напряжённо.
— Желал смерти всем ликанам, всем оборотням.
Соглашаясь откровенному признанию, я лишь моргнула.
— Я ненавидел вас, презирал, считая вашу расу, примитивной горсткой жалко подобных зверей, которые не заслуживают занимать в нашем мире главное пространство.
Со всей силы зажмуриваюсь, запрещая себе плакать.
— С той минуты, как я тебя увидел, с той секунды, как я услышал твой голос, стук твоего сердца, я хотел убить тебя, Хеммаг.
Сделав короткую паузу, видно собравшись духом, мужчина чётко сказал:
— Моя вампирская душа желала жертвенной крови, требуя мук и страданий ликана.
Тяжело вздохнув, вампир уже спокойно продолжил:
— Какое бы отвращение я не чувствовал, как бы уничтожая ненавидел, я хорошо прятал за этими эмоциями одну подлинную достоверность. Ты, Хеммаг, дико выводишь из равновесия. Ты грубая. Упрямая. Ты самая странная и своеобразная девушка из всех, когда либо известных мне. Ты непокорная, твой жёсткий невыносимый ершистый норов, просто сводит с ума.
Уже медленно, с чувством, Ноланд категорично озвучивает:
— Но именно с той самой минуты, с той поры, как я тебя увидел, я понял, что встретил тот ценный идеал своей женщины, которую хочу видеть рядом с собой вечно.
Встав напротив меня, вампир твёрдо заключает:
— Этот непостижимо самобытный шаблон глубоко поселился в моей голове, ещё до связи баюров и оенгуса. Мои действия нельзя оправдать и я не жду прощения, Сандэлиу, лишь прошу тебя попытаться принять нас, и тогда мы вместе научимся любить.
Не в силах больше спокойно реагировать на искрение слова вампира, резко отворачиваюсь, хмуро смотря на реку, скупо и безэмоционально отвечая:
— Тебе сейчас кажется, что у нас могут зародиться чувства, которые можно ошибочно назвать любовью. Я уверенна, вампир, ты скоро поймёшь, что это влечение фальшивое. Это самообман, Ноланд.
— Возможно я не тот правильный мужчина, который готов принимать всё и грамотно распоряжаться, не сломав, сделав твоё существование гармоничным. Мне кажется, по большей части такие наивные, покорные, ванильные эмоции у тебя не пользуются почетом. Можешь соврать, скажи что это не так?
— Не надо, Ноланд?
— Что не надо?
Отвожу взгляд. Скованно веду себя. Мне не комфортно. Холодно. Холодно из-за откровения вампира.
— Я хочу показать тебе звёзды, Лафтерис, — протянув руку, парень попытался взять меня за запястье, — ты увидишь другой мир, вместе со мной. Наш мир. Пойдём со мной!
Одёрнув руку, словно ошпаренная отхожу от короля, с сожалением произношу:
— Не могу… Я не могу… Я всё решила… Так будет лучше для нас с тобой, Ноланд. Мы никогда не сможем быть вместе, жить нормальными жизнями и просто любить друг друга.
Вампир крепко сжал кулаки и с выражением горькой утраты на лице, соглашаясь коротко кивнув мне.
Делаю тяжёлый вздох, понимая что мои личные границы не просто задеты, они уничтожены и растоптаны, в прочем как и сердце Ноланда.
Прохожу несколько шагов вперёд, уговаривая себя не реветь, в конечном итоге вытираю слёзы, пытаясь держать спиной осанку, хотя бы чёртову видимость, оставив позади вампира с простившейся разбитой надеждой.
— Я буду ждать Лафтерис Кара Хеммаг Сандэлиу. Когда ты изменишь решение, я подарю тебе звёзды, и назову твоё настоящее имя.
Слыша сказанное, заливаюсь слезами, машинально поворачивая голову не прекращая идти вперёд. Вампир стоит на месте. Сдержанно. Молча. Лишь, хмуро смотря, как я ухожу и отдаляюсь от него. Он не останавливает, он не мешает, не склоняет, он просто позволяет мне идти. Уйти и освободиться, как я того и хотела.
В полдень с мрачным и угрюмым вампиром, я столкнулась на том же месте, где нас оставили баюры. Стараясь не встречаться взглядом с Ноландом, устраиваюсь чуть подальше. Жду затмения.
Небольшой выступ и укромное скалистое место, послужило для меня приличной защитой от восходящего солнца, лучи которого к полудню подобрались в плотную к моему укрытию, и я тревожно стал искать глазами выход.
Заходя ко мне в тень и обращаясь к своему предку, Лафтерис злясь, прокричала:
— Твой план не хрена не значит! Там нет рационального зерна, Валас.
Нервная гримаса девушки и снова грубое заявление в воздух:
— Всего лишь…. делов-то, — возмущается Сандэлиу, — разбудить каких-то на хер антично-древних пещерных стражей!
Да чтобы проворачивать такую рабочую за вербовку, сперва нужно было рассказать крысам, как нам будить этих стражей и где их искать.
Ровно в полдень солнце исчезло. Выйдя на уступ, где нас оставили баюры, внимательно смотрю по сторонам ища малейшую подсказку. Сандэлиу шустро пробегает вдоль скалы, осматривая камень.
— Чёрт! Тут нет ни чего.
Заглянув в низ скалы, нахожу отступ. Спрыгнув, обнаруживаю на камне высеченный знак.
— Сюда!
Ещё немного и солнце снова выйдет.
— Что нам делать?! Ничего не ясно! Чёрт!
Мои руки засветились неестественно ярким свечением сине-фиолетового света.
Ловлю растерянный взгляд Лафтерис.
— Быстро, скажи моё имя.
Девчонка кивнув, сразу громко произносит:
— НОЛАНД!
Наши тела будто обдали раскалённым металлом, кожу обжигает настолько сильно, что мы с Лафтерис падаем на землю, корчась на коленях, от нестерпимой боли. Адские муки, словно с нас сдирают заживо кожу. Татуировки стекают серой густой жидкостью, похожей на ртуть, спадая с наших тел прям на пыльную землю. Жидкая масса, на глазах собирается вместе, стягиваясь и образовывая ртутную лужу.
С последними каплями, моя боль уходит, превращая жидкость в простой обычный ключ. Тяжёлый предмет лёг в руку.
— Чёрт!
Лафтерис стоит на четвереньках, в ужасных муках корчась от острой боли. Кровь сочится из всего тела девушки; из глаз, носа, из ушей, рта. Нарастая, она просачивается через кожу, стекая алой жидкость, впитываясь в каменные рисунки на скале. Испытывая невыносимую боль, Лафтерис умирала на моих глазах.
Не зная что мне делать, растерянно падаю на колени рядом с Хеммаг.
В нескольких шагах, словно фантом, появился силуэт человека. Подлетев ближе, полу прозрачный призрак, взволнованно изрекает:
— Моя кровь, что течёт в её венах способна оживить стражей. Самые сильные и древние создания, скоро объединят свои силы и выступят против Мату.
— Ты убиваешь её, придурок!? Мне по хер на всех! Хватит! Она достаточно страдала. Хватит, Валас!
Кричу на колыхающийся на ветру фантом, что спокойно скрестил
