вы предлагаете, маршал? — спросил Метт.
— Мы позволим князю Гримберту привести дикарей прямо сюда, в Туманные Пределы. Побережье Холодного моря здесь достаточно широко. Мы заставим противника дать бой там, где выгодно нам, а не ему.
После этих слов лицо Эберина озарил свет: так воодушевляли его надежда и вера в победу. Эта уверенность, словно искра, проникла в сердца собравшихся у очага фризов: их лица сияли, их взгляды были полны решимости.
Серьёзность положения, чреватого опасностями, подтолкнула фризов к немедленным действиям. Одни из них отправились в оружейный склад, где хранились боевые топоры, дротики и мечи; другие пошли проверять запасы продовольствия и собирать женщин, детей и стариков: их всех следовало укрыть в надёжном месте.
Отдав последние распоряжения, Эберин наконец остался наедине с Адальриком: он пригласил трева к столу, и тот с жадностью принялся за еду.
Заметив, что Эберин разглядывает его, юноша смущённо засмеялся:
— Я три дня не ел. А может, и больше.
— Вы отчаянный храбрец, мессир Адальрик, — улыбнулся в ответ Эберин. И прибавил: — Маркиз Гундахар гордился бы вами…
Оба замолчали.
— Вы обещали рассказать мне, как вам удалось добраться до Туманных Пределов раньше меня, — напомнил графу Адальрик, первым нарушив молчание. — У меня такое ощущение, что здесь не обошлось без магии или…
Он не договорил — в эту минуту на пороге Большого дома появилась Ирис.
Адальрик узнавал и не узнавал любимую девушку; это была она и не она… Где та озорная девушка с любопытными глазами, всегда готовая подшучивать над ним в ответ на его колкости? Едва он подумал об этом, как в памяти всплыла одна из их первых словесных перепалок:
«— …А о тревских воинах вам доводилось слышать? Или я их тоже выдумал?
— Одного легендарного тревского воина я уже вижу перед собой…
— Чего не скажешь о вас, мадемуазель! Я ведь тоже ожидал увидеть королеву легендарных фризов, а вижу лишь монастырскую послушницу — кроткую невзрачную девчонку. Трудно представить, как бы вы правили суровыми упрямыми фризами!..»
Сейчас ни она, ни — тем более — он сам уже не осмелились ли бы поддразнивать друг друга, да и неуместно это было бы. И как же он ошибся тогда! «Кроткая невзрачная девчонка» не только превратилась в величавую красавицу: она и вправду стала королевой легендарных фризов…
Приветствую вас, мадемуазель Ирис, — начал Адальрик и тут же запнулся. «О боги, что я говорю, как я к ней обращаюсь! Вождя Альбуена больше нет: теперь эта девушка — правительница Фризии!». Вскочив, он преклонил колено: — Приветствую вас, ваше величество!
Но Ирис как будто не обратила внимание на его оплошность.
— Мне сказали, что к нам прибыл гость из Аремора, — сказала девушка, настороженно присматриваясь к Адальрику. — Тревожные вести вы привезли, маркиз!
Адальрик невольно вздрогнул от её обращения: прежде она называла его только «благородным рыцарем», а теперь… Да, теперь он будет для всех маркизом Адальриком — он, первенец правителя Тревии, унаследовал высокое положение отца и его титул.
Словно прочитав его мысли или уловив его скорбь, Ирис поспешила прибавить:
— Примите мои искренние соболезнования, мессир Адальрик. Маркиз Гундахар был отважным человеком, не лишённым рыцарского благородства. Уверена, вы станете его достойным преемником…
Девушка выдержала паузу и затем произнесла изменившимся, неожиданно строгим и даже жёстким голосом:
— Мессир, я хочу, чтобы вы честно ответили на мой вопрос. Скажите, вы принимали участие в сражении с фризами? Были ли вы среди тех, кто обнажил мечи против моих соплеменников, защищая интересы короля Рихемира?
— Клянусь священной Троицей Богов, что готов говорить вам, ваше величество, только правду! — воскликнул Адальрик, приложив к сердцу правую ладонь. — Я не обагрил свои руки кровью фризов! Меня не было на поле битвы…
Он вдруг умолк и затем, опустив глаза, тихо прибавил:
— Потому что король Рихемир лишил меня рыцарского звания…
Ему было и стыдно от своего признания и вместе с тем именно в этот момент он испытал невероятное облегчение: если бы не королевский приказ, сейчас в глазах Ирис он выглядел бы как предатель и кровный враг.
Большие чёрные глаза девушки озарились радостным светом: признание Адальрика сняло камень с её сердца.
— Это тот случай, когда говорят: всё, что ни делается, — к лучшему, — сказала Ирис, добродушно улыбаясь, и подала Адальрику деревянную чашу, наполненную вином: — Выпейте из чаши дружбы, маркиз! Вы — желанный гость в Туманных Пределах!
Из чаши дружбы поочерёдно отпили все трое: Адальрик, Эберин и Ирис.
Когда после этого Ирис ушла, снова оставив мужчин наедине, Эберин, прикрыв глаза рукой, неожиданно произнёс:
— Как странно, мы оба полюбили одну и ту же девушку.
Адальрик бросил на графа взгляд, в котором удивление смешалось с ревнивым недоумением, и тут же, смутившись, опустил глаза.
Придя в отведённые для него покои, Адальрик прямо в одежде и сапогах бросился на постель и, пытаясь забыться, зарылся лицом в подушку. Им овладела глухая печаль. В голове эхом проносились слова графа Ормуа: «Мы оба полюбили одну и ту же девушку». Как Эберин узнал о его чувствах к Ирис? Догадался или, может, она сама ему всё рассказала? Они оба любили её, а она… Кого выбрала она?..
«Ясно же, кого», — ответил себе Адальрик, вспомнив, каким взглядом одарила Ирис маршала, когда принимала из его рук чашу дружбы. Такими глазами — полными нежности, загадки и откровенного девичьего кокетства — смотрят не на друзей…
Перевернувшись на спину, Адальрик сквозь ресницы долго разглядывал колеблющееся пламя светильника. Постепенно на него тёплой волной нахлынуло блаженное безразличие. Фризы собираются сражаться до последнего человека, каждый — до последнего вздоха… К чему, если поражение неизбежно? Им не одолеть дикарей — ни в лесу, ни у моря, ни с помощью какого-то священного огня, о котором они говорили. Кочевники — это смерч, который сметает всё на своём пути; это смертоносный сгустившийся воздух пустыни. Фризия, как, впрочем, и всё Ареморское королевство, обречена на гибель. И в предстоящей битве защитникам королевства не суждено выжить…
Адальрик закрыл глаза. Но разве не счастье, что перед смертью он увидел любимую девушку?..
Глава 34
Войдя в земли Фризии, армия кочевников двигалась почти без отдыха. Бескрайние леса казались безлюдными: как будто те, кто в них прежде обитал, вдруг все разом вымерли. На самом же деле лесные племена фризов, узнав о чужеземном вторжении, покинули свои жилища и отправились к берегам Холодного моря. Там им предстояло объединиться с другими фризcкими племенами, чтобы вместе дать отпор дикарям.
Кочевники, которых вёл фризский князь Гримберт, двигались уверенно, быстрыми
