с носа корабля, и поплыли к Итилю.
Гвардейцы сопроводили Олега в крепость.
Бек Аарон был весьма любезен, после положенных приветствий он обратился к хакан-русу:
– Ты и твоя армия находитесь под защитой кагана и бека. На хазарской земле ты можешь ничего не опасаться.
Правитель Хазарии устроил заморскому гостю достойный прием. Выше всех похвал был томленый в вине барашек, гранаты, виноград, орехи с предгорий Кавказа и рубиновое вино, терпкое и плотное. Обещания дружбы и любви лились, как вода в полноводной реке.
Бек не поскупился на дары: рубашки из тончайшего шелка, наложницы и оружие были превосходны.
Лживое слово бека не усыпило бдительности волхва.
– Нужно убираться отсюда подобру-поздорову. Мягко стелет Аарон, – сказал Олег военачальникам, вернувшись на драккар.
– Князь Олег, – обратился к волхву Гуды, – хан Ратмир говорит, что у него есть для тебя важное сообщение.
– Не сейчас, – бросил Олег. – Готовься к отплытию.
– А что делать с ханом?
– Заберем с собой. Он нам еще пригодится, – подумав, отвечал Олег.
Протрубил рог, и русы повели просевшие от чужого добра ладьи вверх по Волге.
Добыча оказалась так велика, что переход из Волги в Дон затянулся. Войско на волоке растянулось, образовало два лагеря – на берегу Дона и на берегу Волги.
О Ратмире все словно забыли. Предоставленный сам себе, хан слонялся по берегу Волги, несколько раз пытался сбежать, но стража посадила его под арест.
– У меня важное сообщение для князя, – канючил Ратмир, – пустите меня к нему!
Обозленный начальник стражи пригрозил утопить хана.
Беспокойство Олега нарастало, он подгонял военачальников, они трудились до изнеможения, до кровавых мозолей. Рабов на погрузке и разгрузке стегали плетьми, и они падали замертво.
Олег совсем потерял покой, когда во сне снова увидел гибель рати.
Усталые воеводы просили дружинам отдых, волхв не хотел слышать никаких оправданий и угрожал им расправой.
Усталость взяла свое. В одну из ночей сон сморил караул, заснули сторожевые разъезды.
Кавалерия сарацин возникла из предрассветной дымки, как призрак.
Пятнадцать тысяч закованных в панцири всадников с копьями наперевес пришли с берегов Хазарского моря за головами русов.
Земля гудела под копытами, блестели островерхие шлемы в сером свете наступающего утра.
– Назад! К реке! – закричал Олег, выбегая из шатра.
Но вражеская конница зажала армию русов в междуречье: путь к Дону преграждали хазарские гвардейцы во главе с Песахом, путь к Волге отрезали гвардейцы-сарацины. Фланги русских дружин были смяты по мановению ока.
Три дня и три ночи длилась сеча.
Видение Олега стало явью: предсмертные хрипы, стоны, ржание лошадей, и над всем этим – стаи ворон, вестников смерти.
Вокруг волхва творилось невообразимое, русы падали один за другим, сотни, тысячи…
В пылу сражения воины срывали с себя одежду, рычали как звери, только смерть останавливала не ведающих страха русов. Все было напрасно. Потери, изматывающий волок и внезапность нападения сделали свое дело. Олег кричал, чтобы прорывались к воде, но никто его не слышал, будто князь и воевода лишился голоса…
На глазах Олега гибли военачальники. Окруженные сарацинами первыми пали Карлы и Руалд. Верный Вермуд сражался как лев, но стрела вошла ему в горло, и он упал, истекая кровью. Сложили головы Инегелд и фост… За ними Фрелав и Руар отправились к Сварогу Небесному. Каждый убитый рус становился живым щитом для Олега и его ближней дружины. Тридцать тысяч русов навсегда остались лежать в выжженной солнцем чужой степи.
Измученные, оборванные, наголову разбитые остатки армии рассеялись по соседним землям. Булгары и половцы добивали и топили остатки великой тьмы.
В наступившем хаосе Олег призвал Велеса на помощь, и спасительное облако густого тумана опустилось на разбитое войско, как когда-то в Дельбендском лесу на войско Рюрика.
Бросив ладьи с товарами, Вещий Олег с Труаром и малой дружиной отступили к Волге. Слава богам, здесь оставались неразгруженные ладьи. Труар, уцелевшие Рулав и Стемид, Потаня, Фарлаф и несколько молодых воевод с остатками дружин бежали вверх по Волге.
К удивлению Олега среди воинов он узнал хана Ратмира.
– Хакан-рус Олег! – Ратмир ринулся навстречу волхву, но был грубо остановлен стражей.
Мрачный, как туча, Олег отвернулся от свидетеля своего позора и взошел на драккар.
Впервые в жизни волхв и воевода Олег Вещий переживал поражение. От пятидесятитысячной армии осталась десятая часть. Страна Ширваншахов и Саджидов, города Абаскун, Гилян, Дейлем, Хорасан и Ардебиль были отмщены.
* * *
… Бессонница окончательно поселилась в голове Вещего Олега. Не смыкая глаз, волхв сутками слушал скрип драккара и шум ветра в парусах.
«Будь проклят Совет Тринадцати», – повторял великий волхв и Вершитель. Волга бурлила за бортом, унося несбывшиеся надежды Олега. Тошнота подступала к горлу, глаза слезились – то ли от ветра, то ли от бессонницы.
Бегство продолжалось. Опомнился Олег только на речке Которосль, притока Волги. Стало ясно – опасность осталась позади, можно перетащить ладьи в Днепр.
Воевода Потаня нарушил уединение Вещего Олега:
– Князь мой и господин, отсюда рукой подать до моего удела. Позволь мне отъехать в Ростов.
– Поезжай, – махнул рукой Олег.
До самого Новуграда волхв молчал, только крепче сжимал в ладони оберег Рюрика – сокола в кольце молний-лучей.
Потрепанную дружину во главе с правителем Руси Новуград встретил в скорбном молчании.
Стоя на борту драккара, Олег оглядел хмурые лица воеводы Торвальда, его дружины, жрецов, бояр, купцов, торговцев, ремесленников и простого люда. Не выпуская из ладони оберег, волхв поднял руку, требуя внимания:
– Хвала богам, мы живы! – прокричал Вещий Олег. – Не одолели русь ни печенеги, ни болгары, ни сарацины, ни хазары. Месть наша будет страшной. Мы поставим их на колени, или я не Вещий Олег!
Просветлели лица, одобрительно загудели новгородцы.
Прямо с корабля Олег поспешил на капище воздать хвалу и благодарность богу за спасение и обнаружил конский череп.
– Это Гнедой? – спросил Олег у Гаяна.
– Да, – отвечал жрец, – это череп Гнедого.
Олег усмехнулся:
– Его ли мне бояться? – с этими словами волхв поставил ногу на череп.
Змеиная голова показалась из черепа, заскользило в траве длинное тело гада. Олег почуял опасность, оглянулся и увидел расширенные глаза Гаяна. Вещий Олег вздрогнул, увидев в них свою смерть. Резкая острая боль пронзила пятку Вершителя.
Олег медленно опустил глаза – серое длинное тело с черным узором на спине обвилось вокруг ноги волхва.
– Гадюка! – вскрикнул Гаян.
«Смерть от коня… Это не пророчество – это проклятье! Старик Ансгарий проклял меня», – скользнула, подобно змее, мысль в голове волхв.
Труан ударом меча отрубил голову змее, снял сапог с ноги Олега, разрезал ткань на шароварах. Нога волхва успела покраснеть и распухнуть,
