я и постучал в дверь.
— Не заперто, входите! — раздался из-за двери знакомый голос.
Колобок-Колямба с момента нашей последней встречи не изменился. Разве что сейчас он был без верхней одежды. Ворот рубахи расстегнут, пиджак едва сходится на круглом животе.
Кабинет был просторный, на целых три окна. Когда-то в нем явно сидело много народу, рабочих столов было целых семь. И еще восьмой был приспособлен под мини-кухню. Там стоял алюминиевый электрический чайник и пара грязных тарелок. И открытая пачка печенья. Но сейчас кроме Колямбы и нас здесь никого не было. И, судя по девственной чистоте пустых столов, кроме него здесь никого и не бывает.
— А, Вова! — отдуваясь, выдохнул он. — Садись, где найдешь, сейчас я эти чертовы папки запихаю…
— Давай помогу, — я метнулся к стеллажу, на полку которого он пытался засунуть здоровенную стопку картонных папок. Но они то разъезжались, то другие папки мешали, вставая наискосок. Вдвоем мы справились за секунду.
— Фух… — он вытащил из кармана носовой платок и вытер вспотевший от напряжения лоб. — Запарился совсем сегодня. В общем, Вова, я пошукал по складу, оборудование какое-то есть, я его приватизировал, но не разбираюсь совершенно, что вам точно нужно.
— Вова, — подергал меня за рукав Банкин.
— Николай, две секунды! — сказал я. — Давай я вас представлю. Это Евгений Банкин. Единственный и бессменный руководитель новокиневского рок-клуба.
— Ага, — кивнул Колямба и взгромоздился на скрипнувший от натуги стул. — Рад за него. Так что, ты когда подъедешь? Мне же нужно время освободить…
— Дай-ка подумать… — я открыл свой блокнот.
— Послушайте, может быть мы сначала обсудим… эээ… программу? — проблеял Банкин. — Концепцию концерта и все такое…
— Чего? — Колямба с непониманием уставился на Женю.
— Жень, я же говорил, что речь пойдет о технических вопросах, — развел руками я. — Концепции — это по твоей части. Мы, в основном, про сцену, усилок, колонки и прочую светомузыку.
— О, точно! — Колямба хлопнул себя по лбу ладошкой. — Я же хотел насчет скамеек Михалычу позвонить! Представляешь, Вован, на складе стоит целая стена лавок, как в спортзале, бесхозная. А зрителей же нужно куда-то садить, так-нет?
— В спортзале вроде низкие такие лавки, — я почесал подбородок. — Неудобно сидеть на них будет.
— Да и шут с ними! Больше будут прыгать, чем сидеть, значит! — Колямба махнул толстой короткой рукой и принялся накручивать пальцем диск телефона. — Алло, Михалыч! Я насчет лавок этих звоню. Ты пробил, откуда они взялись? Так… Так… И что Гена потом? Ага, ясно-понятно! Ну так я их забираю тогда? Понял. За мной не заржавеет, ты же знаешь!
Колямба бросил трубку, снова вскочил и рванул к стеллажу. Как он умудряется оставаться в своей весовой категории, постоянно бегая туда-сюда? Это сколько же жрать-то нужно?
— С типографией ты договорился уже? — обернулся ко мне Колямба, перебирая папки на полке.
— Созвонился, дали добро, — кивнул я. Ивану я и правда позвонил в тот же день, он сказал, что напечатать что-то — это без проблем.
— Значит так, садись ближе, давай обкашляем всякие вопросики, — Колямба снова вернулся за свой стол, теперь уже с папкой. Которую отложил в сторону и открывать не стал. Кажется, он просто одновременно прокручивает в голове сразу несколько проектов, и разговор со мной — это просто один из них.
Мы принялись обсуждать список необходимых телодвижений, чтобы концерт состоялся. Параллельно с этим Коля чиркал ручкой по бумажке. Просто рисовал всякие загогулины, ничего не записывал. Да, в сущности, было пока что незачем. Все понятно, список недлинный. И все, что надо, я себе уже записал. Пару раз в наш разговор вклинивался Женя, пытаясь перевести стрелки на творческую часть концерта. А Колямба прерывал переговоры, чтобы позвонить какому-нибудь очередному Иванычу или Степанычу, когда ему в голову приходила очередная светлая идея, где и что можно еще бесплатно подрезать.
Чем больше мы общались, тем больше этот круглый тип мне нравился. Прямо фонтан предприимчивости! Наверняка через пару лет будет щеголять в малиновом пиджаке, ему как раз пойдет. Так-то понятно, что он жулик. И старательно подгребает под свое объемное пузико все, что случайно попало в его поле зрения. Инструменты, помещения, оборудование, зависшие товары на складах. Страшно представить, сколько этот хомяк уже всего натащил! Прямо-таки иллюстрация цыганской мудрости про краденую кобылу. Которая дешевле купленной.
— Ну что, вроде все обговорили? — я поднялся и бросил в карман звякнувший ключ. В процессе обсуждения как-то само собой получилось, что Колямбе проще вручить мне ключ от овощехранилища, чтобы я сам приехал туда и разобрался, что из аппаратуры подходит, а что нет. Ну и настроил все, что надо. А самому ему туда-сюда таскаться некогда, много других дел.
Женя, лицо которого застыло в тягостном выражении, тоже с готовностью вскочил. Где-то с середины беседы он прекратил попытки вклиниться в диалог и занимался исключительно тем, что смотрел на дверь.
— Вован, задержись на секунду, пару слов тебе надо сказать! — колобок нагнал меня у двери и ухватил за рукав. — А ты иди, иди, это по личному вопросу!
Колямба невежливо вытолкал Банкина за дверь и захлопнул ее. Подался ближе и проговорил почти в самое ухо:
— Слушай, Вован, не приводи ко мне больше этого пентюха, ладно?
— А что такое? — спросил я.
— Да достал он меня со своей унылой рожей! — проговорил Колямба. — Еле сдерживался чтобы ее не начистить. Зачем он тебе вообще?
— Так он в рок-клубе главный, через него с музыкантами договариваться нужно, — ответил я.
— А без этого унылого рыла никак? — поморщился Колямба.
— Заметано, тебя я от общения с ним избавлю, — засмеялся я. — Беру его на себя.
— Вот как так, а? — всплеснул толстыми руками Колямба. — Ты на вид так дрищеватый пацан, а ведешь себя как нормальный взрослый мужик. И этот… Фу! Ладно, все, до связи! У меня еще дел по горло!
Он чиркнул ладонью по тому месту, где у нормальных людей бывает шея, потом хлопнул меня по плечу, и я вышел в коридор.
— Что он тебе сказал? — тут же набросился на меня Банкин.
— Попросил дать телефон проктолога, — беззастенчиво соврал я. — У моей мамы двоюродный брат настоящий
