автор добавил к отчету несколько «замечательных эпизодов», происшедших во время процесса. Таким образом и получилась данная рукопись, которую он хотел со временем опубликовать, но обычным письмом он ее не переписал, опасаясь лишиться дохода, если паче чаяния рукопись попадет в руки неправомочных лиц.
Ниже привожу начало отчета:
Судебный процесс на повелителя Короля Англии против Джорджа Мартина, эсквайра из… (оставляю за собой право опустить некоторые названия мест и имена) происходил в среду 19 ноября на сессиях по слушанию уголовного дела. Обвиняемый был перевезен из Олд Бэйли в Ньюгейт, а оттуда в суд.
Королевский секретарь: Джордж Мартин, поднимите руку (он поднял).
Затем был зачитан обвинительный акт, в котором говорилось, что подсудимый, не обладая страхом перед Господом нашим и по наущению дьявола, 15 мая на 36-м году правления нашего повелителя Короля Карла II не воспользовался силой оружия в вышеуказанном приходе в отношении Энн Кларк, девицы из того же места, да почиет она в мире Господа нашего и нашего повелителя Короля; и предумышленно, без принуждения и по собственному злому умыслу совершил посягательство посредством ножа, ценностью в пении, на горло вышеупомянутой Энн Кларк и перерезал его, от каковой раны вышеупомянутая Энн Кларк и скончалась, и тело вышеупомянутой Энн Кларк он бросил в озеро в том же приходе (название приводить считаю необязательным), нарушив тем самым закон, установленный нашим повелителем Королем, его короной и величием.
Затем подсудимый попросил копию обвинительного акта.
Лорд Главный Судья (сэр Джордж Джеффрис): Зачем еще? Вам прекрасно известно, что это запрещено. К тому же обвинение – самое обыкновеннейшее, вам остается только отвечать за него.
Подс.: Ваша честь, я опасаюсь, что по обвинительному акту может возникнуть вопрос права, и я смиренно прошу суд назначить мне защитника для разрешения его. Кроме того, ваша честь, насколько я помню, при рассмотрении другого дела копия обвинительного акта была разрешена.
Л. Гл. С.: О каком деле идет речь?
Подс.: Поверьте, ваша честь, меня содержали очень строго в тюрьме после того, как перевели из Эксетерского замка, и никто не получил разрешения навестить меня и дать мне совет.
Л. Гл. С.: Но я спросил, о каком деле вы только что заявили?
Подс.: Ваша честь, я не могу назвать вам точно название дела, но я помню, что такое однажды было, и я смиренно прошу…
Л. Гл. С.: Все это ничего не значит. Сообщите, что вас интересует, и мы сообщим, имеется ли что-нибудь об обвинительном акте относительно вашего вопроса. Господь Бог допускает, что вам разрешено все, что допускается законом, но это закон запрещает, и мы обязаны придерживаться процедуры суда.
Генеральный прокурор (сэр Роберт Сойер): Ваша честь, мы просим королевского разрешения назначить ему защитника.
Секретарь суда: Вы виновны в убийстве, в котором вас обвиняют, или не виновны?
Подс.: Ваша честь, я смиренно взываю к суду. Если я сейчас отвечу, будет ли у меня возможность впоследствии возражать против обвинительного акта?
Л. Гл. С.: Да, да, вы это сможете сделать после вынесения приговора. Акт будет вам выдан, и защитник определит, законен ли он. Сейчас же вам предстоит отвечать за ваше преступление.
Затем после некоторых препирательств с судом (что представляется странным – обвинительный акт был настолько простым) подсудимый заявил, что он невиновен.
С. С.: Подсудимый, кого вы выбираете себе в судьи?
Подс.: Господа Бога и мою родину.
С. С.: Господь наш предоставляет вам истинное спасение.
Л. Гл. С.: Да что же это такое? Сперва была устроена огромная шумиха, чтобы вас не судили в Эксетере местным судом и перевели разбирательство в Лондон, теперь вы просите, чтобы вас судили на вашей родине. Нам что, снова отправлять вас в Эксетер?
Подс.: Ваша честь, я так понял, что это лишь проформа.
Л. Гл. С.: Именно так, это всего лишь шутка. Хорошо, продолжайте и произнесите клятву.
Все поклялись. Имена я опускаю. Со стороны подсудимого отводов не было. Он сказал, что никого из названных лиц не знает. Вслед за этим подсудимый попросил ручку, чернила и бумагу, на что Л. Гл. С. ответил:
Ради Бога, выдайте ему то, что он просит.
Затем последовала обычная процедура напутствия присяжных, и процесс был официально открыт младшим королевским советником, мистером Долбеном.
Далее выступил Генеральный Прокурор:
С вашего позволения. Ваша честь и вы, присяжные заседатели, я, как королевский адвокат, выступаю против подсудимого Вы уже слышали, что его обвиняют в убийстве молодой девушки. Преступление подобного рода, вероятно, можно счесть вполне обычным, и действительно, в наше время столь варварские и неестественные деяния происходят, увы, чуть ли не каждый день. Но я должен признать, что убийство, в котором обвиняется подсудимый, некоторым образом отличается от преступлений подобного рода, и я надеюсь, что такое на английской земле случается редко. Как явствует, этот человек убил бедную деревенскую девушку (в то время как сам подсудимый – джентльмен, владеющий собственным поместьем), которая волею судеб обладала еще и слабым интеллектом, то есть, иными словами, она была блаженной или идиоткой, на что человек с положением, каковым является подсудимый, должен был или не обращать внимания, или отнестись с состраданием, а не поднимать на нее руку таким ужасным и варварским способом, о чем мы сейчас и поведаем.
А теперь начну с самого начала и детально освещу дело.
Около Рождества прошлого года, то есть 1683 года, этот джентльмен, мистер Мартин, приехал в свою местность, окончив Кембриджский университет. Так как его семья всегда пользовалась прекрасной репутацией в этих местах, его соседи, дабы оказать ему любезность, принимали его у себя во время рождественских праздников. Таким образом, он постоянно разъезжал по различным поместьям, и в тех случаях, когда ехать было далеко или по какой-либо иной причине, например, из-за небезопасности дорог, он останавливался на ночь в гостинице.
В этот раз так случилось, что через два дня после Рождества он оказался в местечке, где и жила юная девушка со своими родителями, и снял номер в гостинице под названием «Новая гостиница», которая считается, как мне сообщили, заведением, славящимся своей прекрасной репутаций. Там как раз были танцы, и Энн Кларк, которую привела туда ее старшая сестра, пришла посмотреть на них, но, обладая, как я уже говорил, слабым рассудком да еще и непривлекательной наружностью, не могла принимать участие
