Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
– А это поможет? Я могу. Только учти, что слуха у меня нет никакого. И соседи начнут сбрасывать цветочные горшки в надежде меня заткнуть, – Господи, вот что за наказание. Глубоко вздыхаю, но улыбку сдержать не получается. Что ему ответить? Я не знаю. – Давай ключи от машины и иди домой грейся. Нос красный уже. Сам съезжу за новым аккумулятором, установлю его и ключи занесу.
– Денис, это лишнее… – хочу возмутиться, но Лавров забирает из моих рук ключи от Ниссана, закрывает капот и двери.
– Иди домой. Не мерзни. Я быстро.
Вот что я за дура такая? Стою возле окна и смотрю, как Лавров меняет аккумулятор в моей машине. А в душе уже расползается чувство благодарности и надежды. Идиотка, я круглая идиотка. Неосознанно прижимаю ладонь к своему животу. Вот, малыш, мамка у тебя влюбленная дура. Как когда-то сказал твой отец, отмороженная напрочь. Вот смотрю сейчас на Дениса и в голову лезут совсем бредовые мысли… Дурацкие женские глупые фантазии, как бы все могло у нас сложиться, если бы не было того вечера. Не было бы забытых часов. Не было бы всей той грязи между нами. Может, все бы у нас получилось? Но, увы, прошлое не вернуть и не переписать. Это никому не по силам. Раздается звук домофона, и я иду открывать. Через минуту Денис стоит уже у моей двери и протягивает ключи от машины.
– Аккумулятор новый поставил. Машину завел. Пусть немного поработает, прогреется. Старый в багажнике.
– Спасибо.
– До свидания, Ксюш.
– До свидания… – я закрываю дверь, а сердце готово выпрыгнуть из груди. Одному Богу известно, как же я по нему скучаю. Вот по такому: заботливому, теплому, родному. Скучаю по его юмору, пусть порой циничному и хамскому. Скучаю по нему, по его рукам, по его прикосновениям, по его голосу. Даже по его: «Нестерова, да ты охр*нела» я тоже скучаю. Я каждую ночь схожу с ума, желая оказаться рядом с ним. Вчера с тоской смотрела, как на прием к врачу в женской консультации женщины приходят со своими мужьями. Как мужчины прикладывают свои ладони к их животам и расплываются в глупой улыбке, чувствуя толчки своих малышей. Смотрела, умилялась и понимала, что у меня такого не будет…
Так… что-то меня понесло… Надо позвонить маме, сказать, что заеду завтра. Поужинать и ложиться спать.
Утром отправляюсь на работу. Сегодня в агентстве только до обеда. Накопившиеся выходные я так до конца и не использовала. Можно сказать, теперь растягиваю удовольствие, устраивая себе сокращенные дни. Перед праздником – самое то. До Нового года осталось всего две недели. Сегодня съезжу к маме, а завтра надо прогуляться по магазинам и прикупить подарки для мамы, Ники и Ольги. Может и коллегам какие сувениры прикуплю заодно.
Все вроде бы хорошо, только одно не дает мне покоя: пришло время сказать Лаврову о ребенке. А вот делать это мне очень не хотелось. Наверное, я зря переживаю. Ну скажу ему, что беременна. Может, наоборот, отстанет. Перестанет засыпать меня цветами, шоколадом, конфетами и прочей чепухой. Перестанет торчать под моими окнами. А я перестану смотреть тайком из окна на него, стоящего на морозе и под идущим снегом. А вот хочу ли я, чтобы он на самом деле от меня отстал? Хочу ли на самом деле, чтобы все это прекратилось?
Так или иначе, мне нужно ему сказать. Он – отец, и имеет право об этом знать. А вот, как он отреагирует – уже неважно. В любом случае, ребенок останется со мной.
После обеда я отправилась к маме. Она, как обычно, наготовила всяких вкусностей и упорно пыталась меня накормить, аргументируя тем, что мне надо кушать за двоих.
– Мам, я все понимаю. Но я так в пингвина превращусь. Все, не могу больше. Спасибо большое, – я отодвинула тарелку и откинулась на спинку стула, тяжело вздохнув. Мамина картошка по-французски – это, конечно, что-то, но вторая порция явно была лишней.
– Ты худенькая совсем. Особенно для женщины в положении, Ксюш. Надо больше кушать.
– Куда больше, мам? Мне уже начинает казаться, что я постоянно что-то жую.
– Это нормально. Я когда тобой ходила, без пачки печенья вообще никуда не выходила.
– Какой ужас, не рассказывай мне ничего, – я притворно возмутилась, и мы с мамой рассмеялись.
Вернувшись домой, я уютно устроилась на диване у телевизора. Завернулась в плед и поглощала мандарины под милую новогоднюю комедию. Наверное, надо уже и елку из гаража принести. Собрав кожуру от мандаринов, я столкнулась с проблемой: мусорный пакет был полон. Блин, забыла сегодня вынести. Завязав пакет и запахнув поплотнее халат, я вышла в подъезд, чтобы выкинуть все это безобразие в мусоропровод. Сделав два шага, замираю на месте. На площадке, прямо на полу, сидит Лавров. Это уже ни в какие ворота.
– Денис, это уже слишком. Зачем ходишь сюда? Ты дорогу домой забыл? – он поднимается. Устало смотрит в мои глаза и покачивает головой.
– Ноги сами несут к тебе.
– Лавров, не занимайся ерундой. Вид страдальца тебе не к лицу. Хватит.
– Что хватит, Ксюш? Приходить хватит? А не могу я по-другому. Сам все испортил. А как исправить, не знаю. Без тебя уже не могу. Хоть на стену лезь, хоть в запой уходи. Только не помогает, бл*ть, ничего! Все перепробовал.
– Поздно уже для таких слов.
– Поздно… – соглашается и, грустно ухмыляясь, качает головой. – Поздно все понял. Поздно во всем разобрался. Люблю я тебя, Ксюх, – я дышать перестаю от этих слов. Как удар в солнечное сплетение. Слезы собираются в уголках глаз, с силой зажмуриваю глаза.
– Серьезно? Слишком жестокая твоя любовь, Лавров. Боюсь, не вывезу, – от этих слов словно горечь на языке. Наверное, именно такая правда на вкус.
– Что хочешь со мной делай. Все отдам, все сделаю, Только скажи…– не хочу это слушать, перебиваю.
– Ничего мне от тебя не нужно. Придет время, сам убежишь. Убежишь, поджав хвост. Недолго ждать осталось.
– Ты о чем? – он смотрит на меня, не понимая смысла моих слов
– Неважно, – оставляю пакет с мусором у двери и захожу в квартиру, захлопывая перед ним дверь.
Его слова эхом раздаются в моей голове, причиняя почти физическую боль. Стою оглушенная в прихожей и боюсь даже двинуться с места. Слезы срываются с ресниц. Совсем недавно я мечтала услышать эти слова от него. А сейчас… Сейчас мучительно больно их слышать. Не нужны они уже. Сознание, словно в насмешку, подсовывает другие его слова: «Сладкая, жаль, что шл*шка… Раздевайся. Тр*хаться будем. На прощание…». И они никак не сочетаются с тем, что я слышала от него минуту назад. Сколько же в тебе сторон, Лавров? Какой из них мне верить? Смахиваю слезы, выдыхаю. Беру себя в руки и иду заваривать чай с ромашкой, который выпиваю почти залпом, предварительно разбавив прохладной водой.
Завтра. Я скажу ему все завтра. Врач сказала, что срок уже одиннадцать -двенадцать недель. Тянуть больше смысла нет. Зачем саму себя мучить этими глупыми встречами и нелепыми разговорами. Узнает, успокоится, а я … Я, наконец, буду учиться жить без него… Почему уверенна, что открестится от ребенка? Кобели, как Лавров, не утруждают себя такими обязательствами, как дети. Поэтому все предельно ясно…
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
