Книга Скрещенные кости - Кимберли Вейл

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82

из ступора. Ее взгляд все еще был прикован к русалке, но она лишь крепче сжала нож. Девушка досчитала до трех и вонзила нож в руку, которой русалка держалась за берег. Та взвыла от боли и запрокинула голову, направляя свой крик к небу. Ее белые волосы упали с плеч, обнажив цепочку с серебряной пластиной на шее. На пластине были выгравированы волны.

Водный элемент.

Борн солгал. Он не нашел часть ключа.

Лорелея выдернула у русалки вторую руку и ударила ножом по ожерелью. Цепочка лопнула, когда Лорелея дернула ее, и девушка повалилась назад. Русалка зашипела и попыталась вцепиться ей в лодыжку, но Лорелея стремительно отползла подальше. Когда она обернулась, русалки уже не было. Она исчезла вместе с ножом Кейна. Лорелея быстро спрятала ключ в карман и повернулась к своему капитану.

– Кейн, – позвала Лорелея, склонившись, чтобы видеть его лицо. Он сфокусировал зрение на ней и моргнул. – Нам нужно покинуть пляж.

– Рода? – раздался хрип Кейна.

– Она скоро вернется сюда. Нам нужно идти, – она снова перевернула его на спину и схватила за руку, чтобы помочь подняться. Он сел и застонал от боли.

– Мои ребра, – простонал Кейн, вздрогнув. – Должно быть, они сломаны.

– Я могла бы извиниться, но вообще-то это спасло тебе жизнь.

Когда он поднялся, Лорелея встала с ним рядом. Когда она нырнула ему под руку, чтобы поддержать, он усмехнулся и произнес:

– Моя героиня.

Глава 27

Цилла

Перекрестие Костей

Поздний Красновей

Цилла полагала, что до места назначения в сердце джунглей Флинн живым не доберется. Он шел впереди с компасом в руке, время от времени оглядываясь и демонстрируя самодовольную улыбку. Если он продолжит смотреть на нее так, Цилла даже не почувствует себя виноватой за его безвременную кончину.

В то утро, перед тем как группа разделилась, Цилла умоляла Нару поменяться с ней местами. По крайне мере, Ариус в Цилле влечения не пробуждал. Но Нара лишь посмотрела на нее свысока и велела противостоять своим демонам.

– Если ты продолжишь пялиться на меня, – предупредила Цилла Флинна, – я срежу твою усмешку с лица.

Она предпочла бы оказаться в другом месте и с другим человеком. Находясь рядом с ним, она не доверяла самой себе. Флинн притворился обиженным и схватился за грудь, повернувшись к ней.

– И ты этим ртом маму целуешь? – едва слова сорвались с его языка, улыбка исчезла. – Прости. Я не хотел…

– Ты когда-нибудь думаешь перед тем, как спороть очередную чушь? – спросила Цилла, проходя мимо. Она вытащила из рюкзака свой компас, не желая следовать за ним дальше.

– Прости, – повторил Флинн, догоняя ее. – Я забыл. Как тебе удается держаться после ее смерти?

Цилла сглотнула и взглянула на стрелку компаса. Она будет смотреть куда угодно, только не на него.

– Тебе какая разница?

– Потому что я понимаю, как это тяжело – потерять мать, – голос Флинна прозвучал тепло, он редко пользовался таким тоном, нежным и мягким, как бархат.

– Тогда зачем шутил?

– Потому что это вроде как моя специальность, – Флинн пошел рядом с ней. – Я все время шучу. Знаю, ответ так себе. Но я правда не хотел тебя обидеть. Честно.

Цилла не сводила глаз с тропы впереди.

– Не могу понять тебя. И не уверена, что когда-нибудь пойму. Нельзя шутить надо всем подряд.

– Но у меня же получается, – он мгновение помолчал. – Это помогает мне скрывать боль.

Самые искренние слова, которые она слышала от Флинна.

Хотелось бы Цилле с такой же легкостью посмеяться над болью, заполнившей ее сердце.

– Боль необходима. Если ты не познаешь боль, то никогда не узнаешь, что такое истинное счастье. Воспринимай каждый день, как новый холст – белоснежный и чистый. Невозможно все время окрашивать его в желтый цвет, ни разу не использовав серого.

– А что на счет тебя? – Флинн подошел ближе, его рука почти касалась руки Циллы. – Сколько дней ты окрашиваешь желтым? Ты используешь слишком много серого. Может быть, нужно чуть чаще прибегать к светлым тонам?

– Мы же сейчас не обо мне, верно?

Споры. Это им удавалось лучше всего.

– Но…

– Кажется, я наконец-то тебя поняла, – оборвала его Цилла. – Ты закрашиваешь свои чувства, слой за слоем. Если мир их не видит, значит, их нет. Потому что у Флинна Ганнисона нет чувств, и мир должен видеть его именно таким. Думаю, твой корабль нужно переименовать во что-то более мужественное. Как на счет «Мужицкий Мужик»?

– Все не так, – пальцы Флинна коснулись ее. Возможно, случайно.

– Тогда от чего ты прячешься? – скорее всего, он не ответит прямо. Это было бы в его стиле – уклониться от ответа.

– От всего вместе, – Флинн пнул камень, встретившийся на пути. – От боли. От страха.

– От страха? – Цилла была потрясена, что он по привычке не исказил ее слова. – Ты капитан «Анафины» и самый уверенный в себе мужчина из всех, с которыми я знакома.

Флинн некоторое время не отвечал. Подбирал слова или думал, как соврать.

– От страха за свою мать.

– Мать? – Цилла взглянула на него. Прядь волос песчаного цвета падала на правую сторону лица, скрывая глаза. Она продолжила, все еще разглядывая его. – Она больна? – Воспоминания о собственной хрупкой и болезненной матери сжали ее сердце в тиски.

– Нет, – ответил он.

– Тогда почему ты боишься за нее?

Он глубоко вздохнул и ответил.

– Она пленница в Инцендии.

– Пленница? – голос прозвучал более резко, чем она хотела бы. – Но почему?

– Моя мать была на борту «Анафины», когда нас атаковал инцендианский флот, – Флинн сжал кулак так сильно, что костяшки пальцев побелели. – Мы не вторгались на их территорию, не совершили никакого преступления. Я как раз вез маму обратно в Равану, но они захватили нас и забрали ее, когда я отказался выдавать местоположение остальных капитанов. Они забрали ее, но предложили сделку: безопасное возвращение в обмен на информацию о капитанах нашего флота.

Цилла поняла – сделка. Инцендианские дураки решили, видмо, что с ней будет легко разделаться только потому, что она молодая женщина, а когда речь заходила о Флинне, из нее можно было вить веревки. Она помнила ту ночь, будто все случилось несколько часов назад. Улыбка Флинна, пока он наблюдал за ней в таверне. Сладкий привкус рома на его языке. Обжигающие прикосновения его пальцев к коже, когда он вел ее к себе. После того, как она так долго сопротивлялась его притяжению, тот момент стал целым миром для нее. Хотя, на самом деле, его прикосновения не должны были

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82