Это ненормальная ситуация, и ее нужно переломить. Говоря диалектически, борьбу за сохранение окружающей среды человечества просто невозможно отделить от борьбы за социальную справедливость. «Красно-зеленая» коалиция необходима и возможна! Просто в нее должны войти не насквозь коррумпированные боевые экологи, а честные граждане, озабоченные условиями жизни своих детей.
Все содержательные проблемы мировоззрения боевых экологов — не только их ответы на вызовы времени, но уже и сами вопросы — содержат элементы мистификации. Их полемика против промышленности и созидательного труда, да и друг против друга ограничивается тем, что каждый из них выхватывает какую-нибудь одну сторону комплексной экологической системы и направляет ее как против системы в целом, так и против тех сторон, которые выхвачены другими.
Опорой боевым экологам, начиная с Мальтуса, служили религия и теология в собственном смысле слова. «Мы, — пишет Энгельс про взаимоотношения человека и природы, — в самом деле, с каждым днем научаемся все более правильно понимать ее законы и познавать как более близкие, так и более отдаленные последствия нашего активного вмешательства в ее естественный ход. Особенно со времени огромных успехов естествознания в нашем столетии мы становимся все более и более способными к тому, чтобы уметь учитывать также и более отдаленные естественные последствия по крайней мере наиболее обычных из наших действий в области производства и тем самым господствовать над ними. А чем в большей мере это станет фактом, тем в большей мере люди снова будут не только чувствовать, но и сознавать свое единство с природой и тем невозможней станет то бессмысленное и противоестественное представление о какой-то противоположности между духом и материей, человеком и природой, душой и телом, которое распространилось в Европе со времени упадка классической древности и получило наивысшее развитие в христианстве»[364].
Но оторвавшись от собственно религии, боевые экологи сохранили квазирелигиозное сознание, псевдорелигиозное мировосприятие, причем в карикатурной, профанированной форме — «сердца бессердечного мира и духа бездушных порядков». Боевая экология превратилась в культ — культ глобального потепления, культ отказа от промышленности и тому подобное. Повсюду фигурируют только экологические догматы, неукоснительная вера в них и нетерпимость к еретикам.
Однако деятельность боевых экологов ни в коем случае не следует считать безумной, нерациональной или безрассудной. Они представляют собой инструмент корпоративных войн и политического давления, специализируясь на информационном запугивании и шантаже.
Боевые экологи угрожают местным сообществам с их традиционным укладом жизни. Угрожают они и относительно бедным государствам. При этом боевые экологи не занимаются проблемами реального человека в его реальной окружающей среде, в которой он находится в быту, на учебе или работе.
Россия — демократическое государство, и неправильно было бы требовать запрета в России деятельности боевых экологов. Тем не менее для транснациональных экологических организаций необходимо установить правила деятельности, причем это должны быть устраивающие нас правила игры, а не те, которые они разработали для безответных стран третьего мира и которые меняют, когда сочтут выгодным.
Однако для этого России нужна своя экологическая политика, своя экологическая стратегия и свое экологическое общественное движение, являющееся естественным союзником (а может, и лидером) честных природоохранных организаций развивающихся государств.
Люди озабочены экологией
Рост частных пожертвований на благотворительность, развитие волонтерства и общественной инициативы — устойчивая тенденция последних лет в России[365]. По данным Фонда поддержки и развития филантропии, в 2016 году 67 % россиян в той или иной форме принимали участие в благотворительной деятельности. 53 % россиян жертвовали личные средства некоммерческим организациям, религиозным организациям или напрямую нуждающимся, 22 % занимались волонтерской деятельностью, причем второе по популярности направление волонтерства — помощь животным[366].
По опросам социологов компании Nielsen, 62 % россиян готовы изменить свои потребительские привычки, чтобы сократить вред, который наносится окружающей среде, и 57 % говорят, что программы защиты окружающей среды очень важны. 81 % опрошенных считают, что бизнес должен заботиться об окружающей среде[367]. 19 % граждан России, выделявших деньги на благотворительность, жертвовали на защиту животных, еще 11 % — на защиту окружающей среды[368]. Таким образом, почти треть россиян выделяют собственные средства на природозащитную деятельность.
Экологический субботник. Люди массово и бесплатно по всей стране очищают берега водоемов и леса, сажают лес, с риском для здоровья и жизни борются с несанкционированными свалками и незаконной разработкой недр, ухаживают за бездомными животными в приютах, следят за особо охраняемыми территориями Люди массово и бесплатно по всей стране очищают берега водоемов и леса, сажают лес, с риском для здоровья и жизни борются с несанкционированными свалками и незаконной разработкой недр, ухаживают за бездомными животными в приютах, следят за особо охраняемыми территориями. В Ненецком автономном округе, например, в результате низовой самоорганизации жители собираются, чтобы вручную очищать бескрайние пространства тундры от мусора. НАО — малонаселенный округ, всего 44 тыс. человек, из которых 25 тыс. проживают в Нарьян-Маре. Территория огромная, а дорог практически нет. А в Ненецком природном заповеднике хозяйничают оленеводы. «Люди — от школьников до стариков — этим занимаются на волонтерских началах, воспринимая это не как обузу, а как высокую миссию, и символично смотрится полусгнивший корпус ракеты с космодрома „Плесецк“, используемый как место для привала „санитаров тундры“»[369].
