просьбе Сваакера навербовал для Лоры Фил Бейкер. Фил был также и режиссером-постановщиком этого долгоиграющего спектакля, инструктировал актеров, репетировал с ними мизансцены и получил за эту работу пять тысяч долларов. Актеры пикетировали с полудня и до полуночи, получали за день двести долларов каждый, три раза в день официанты "Монтаны" доставляли им еду и питье попроще (все это тоже оплачивалось Сваакером), а когда нужно было, "пикетчики" пользовались туалетом "Монтаны".
Актеры продолжали пикетировать в течение четырнадцати дней, до вторника, одиннадцатого июня включительно. За это время банда байкеров появлялась у ресторана шесть раз, каждый раз байкеры получали за это тысячу долларов на всех. Байкеры были самые что ни на есть настоящие, Сваакер вышел на них через своего друга-капитана, у которого в банде был осведомитель. Естественно, и для байкеров, и для актеров работодателем была Лора, о Сваакере они ничего не знали, деньги они получали от Лоры, а Сваакер не скупился, ведь клан Мерфи ассигновал на операцию шестизначную сумму.
За эти четырнадцать дней у пикетируемого ресторана побывали (и не по одному разу) репортеры всех более-менее крупных печатных изданий и телеканалов Северо-Востока штата, что вылилось в огромные, на всю газетную полосу, обличительные статьи в "Чистоделе", "Вестсайдском вестнике" и "Свободной Газете", а также в многочисленные телерепортажи на Девятнадцатом, Пятом, Третьем и Восьмом каналах. Расиста и мужского шовиниста Питера Брауна клеймили позором все газеты и телеканалы, а Девятнадцатый канал и "Вестсайдский вестник", еще и муссировали вопрос о том, что он гомик, а также о его "любовнике" Фредди, причем Девятнадцатый канал начал по этому поводу журналистское расследование и каждый день делился со своими зрителями все новыми и новыми вскрывшимися фактами в специальном ежедневном пятиминутном репортаже.
Телевизионщикам и журналюгам Сваакер не платил ничего, они сами с удовольствием ухватились за эту маленькую сенсацию на фоне полного новостного штиля. Все, что потребовалось от Сваакера - навести своих собратьев по частному клубу "Гаудеамуса" на пикет и на осажденный ресторан, в первый же день рассказав им о пикете на этой же улице, прямо через дорогу. А уж Джо Карпентер, Билл Сводли и другие акулы пера и гиены телекамеры мгновенно позаботились о том, чтобы их подчиненные занялись новорожденным, но таким перспективным и многообещающим скандалом.
Не надо думать, что Питер все четырнадцать дней просто сидел в осажденном ресторане и ничего не предпринимал. Но Сваакер рассчитал свою партию на шесть ходов вперед. Когда Питер пришел в полицию, лейтенант Миллер, квадратный мужик с кирпичного цвета лицом, объяснил ему, что пикетчики ничего не нарушают, действуют сугубо в рамках закона, а что мистеру Брауну их действия не нравятся - это уже не в компетенции полиции, и даже наоборот: полиция ведь должна поддерживать закон, разве не так? Вот он, лейтенант Миллер, и поддерживает закон в его высшем проявлении, у нас ведь и свобода слова, и свобода собраний в Конституции прописаны! А вообще, будь он на месте мистера Брауна, он бы особенно не беспокоился. Любой пикет держится полторы-две недели, не больше, он это мистеру Брауну говорит как полицейский с пятнадцатилетним стажем, который повидал на своем веку сотню с лишним пикетов.
Лейтенант Миллер был абсолютно уверен в том, что избрал правильную позицию, и его уверенность была подкреплена очень весомым аргументом - симпатичным желтым конвертиком, который Лора в первый же час пикетирования передала его жене.
Никаких результатов не дал и визит, который Питер нанес своему адвокату. Прежде всего, адвокат подтвердил слова лейтенанта Миллера о том, что пикетчики ничего не нарушают, а раз они действуют в рамках закона, то ничего предпринять против них невозможно. Судиться с журналюгами и телевизионщиками - надо быть совсем уже сумасшедшим. Подать в суд на Монику было бы самоубийством! Питер не только проиграет процесс, но еще и адвокат Моники вчинит ему на очень крупную сумму встречный иск, который наверняка придется оплатить. Он, адвокат, говорит Питеру и как своему клиенту, и как своему хорошему другу: ему сейчас следует не по судам бегать, а сидеть тихо и богу молиться, чтобы Моника сама первой не подала на него в суд за расовую дискриминацию и мужской шовинизм.
Питер говорит, что все это затеяла хозяйка "Монтаны". Может быть это и похоже на правду, но какие у Питера доказательства? Что Моника сразу же после увольнения устроилась на работу в "Монтану" - это еще не доказательство. Оба ресторана расположены через дорогу, так что хозяйка "Монтаны" и Моника наверняка были уже давно знакомы, и нет ничего удивительного в том, что Монику сразу после увольнения взяли туда на работу. Прежде чем обвинять хозяйку "Монтаны", надо заранее изучить все обстоятельства дела, а не лезть напролом. Если Питер хочет, он, как его адвокат, поручит сбор информации хорошему частному детективу. Питеру это обойдется в сравнительно небольшую сумму, зато после этого они уже не будут брести на ощупь. Питер согласился.
Через три дня адвокат сказал Питеру, что Моника устроилась на работу даже не в "Монтану", а в некий частный клуб "Гаудеамус", который ни к "Монтане", ни к хозяйке "Монтаны" не имеет ни малейшего отношения, а просто арендует у города четвертый этаж здания, первый этаж которого арендует у города ресторан "Монтана". В общем, никаких доказательств причастности хозяйки "Монтаны" ко всему этому не существует.
В том, что не нашлось никаких доказательств, не было ничего удивительного, ведь детектив, который на постоянной основе обслуживал адвоката Питера, заранее получил от Грега и Майкла и инструкцию, что именно он должен сообщить адвокату, и очень приличный гонорар, который вдвое превышал деньги, которые он получил от самого адвоката - Сваакер не поскупился!
Для "Мальорки" последствия пикетов, телерепортажей и газетных статей были самые печальные, выручка падала и падала, а в воскресенье, девятого июня, в ресторан пришло всего восемь посетителей. И это в воскресенье! Но вторник был еще хуже - всего пять клиентов... Политкорректные горожане не хотели иметь ничего общего с этим чудовищем, расистом и мужским шовинистом Питером Брауном, и обходили его ресторан стороной, так что пикетчики даже заскучали.
Кроме того, и четвертого, и одиннадцатого июня санинспектор Дэйв оштрафовал Питера еще на полторы тысячи долларов, а одиннадцатого июня, в свой последний визит, Дэйв не только оштрафовал Питера, но и предупредил его, что на этой же неделе поставит перед городскими властями вопрос о закрытии ресторана. "Мальорку" в течение этих двух недель не обошли своим вниманием ни пожарники, ни защитники окружающей среды, ни подразделение по борьбе с
