Книга Тайное дитя - Луиза Фейн

Сэр Чарльз Лоусон выглядит весьма импозантно со своими остатками жидких седых волос, окаймляющих его на редкость крупную голову с блестящей лысиной. «Интересно, она сама блестит или он ее чем-то мажет?» – мелькает в мозгу Элинор, когда доктор протягивает ей руку.

– Добрый день, профессор и миссис Хэмилтон… – Он вяло пожимает руку Элинор, обтянутую перчаткой. У него красивые длинные пальцы. – Прошу вас, располагайтесь. – Он указывает на два кресла с внешней стороны письменного стола.

Супруги садятся. Доктор смотрит на Элинор печальными серыми глазами под нависающими веками. Он не улыбается; его лицо серьезно. Сердце Элинор сникает. Пусть у него найдется ответ. Пусть этот выдающийся невролог (так его характеризовал Эдвард), человек, к которому они обратились за повторным осмотром Мейбл, вылечит ее несчастную, страдающую дочь. С каждым днем девочка все глубже погружается в болезнь, становясь тенью прежней Мейбл.

Лоусон вздыхает и переводит взгляд на Эдварда.

– Уверен, что утреннее путешествие сюда было для вас приятным, – непринужденным тоном начинает он, дотрагиваясь до воротничка. – Редкая погода для июня, не так ли? А уличное движение в Лондоне день ото дня становится все несноснее. Невообразимые пробки у перекрестков. – Он качает головой. – Городским властям надо что-то решать.

– Конечно, – отвечает Эдвард. – Но пока Мейбл находилась в больнице, мы с женой жили в Блумсбери, в нашей лондонской квартире. – Он смотрит на Элинор. – Жена не хотела находиться слишком далеко от дочери и неплохо проводила время с сестрой и друзьями. Правда, дорогая?

Сэр Чарльз что-то бормочет себе под нос, затем смотрит на бумаги, лежащие перед ним. Кривит губы. Откашливается.

– Знаю, вам не терпится услышать о результатах моих наблюдений за вашей дочерью, а также о результатах ее обследования.

– Да, – отвечает Эдвард.

Он трет ладони о брюки. Нервничает. Элинор знает этот жест, поскольку видела не раз.

– Мы надеемся, что вы сможете ей помочь, сэр Чарльз, – говорит Элинор. – Если честно, вы наша последняя надежда.

– Итак… – начинает сэр Чарльз. – На прошлой неделе с самого первого дня поступления Мейбл в больницу Святой Марии я вел наблюдение за вашей дочерью. Я осматривал ее днем, а также поздно вечером, когда она спала. – Он заглядывает в записную книжку, пробегает глазами по страницам, заполненным убористым аккуратным почерком, постукивая ручкой по записям. – Как я знаю из ваших слов, количество припадков у Мейбл – мы в профессиональной среде называем их конвульсиями – увеличивается день ото дня, и они становятся все интенсивнее. Как ни печально мне вам это говорить, положение вашего ребенка тяжелое. Эпилепсия – заболевание сложное, где не найдется двух одинаковых случаев. Но нам известны некие общие шаблоны, применимые почти ко всем случаям. Развитие болезни тоже проходит, так сказать, одинаковые стадии. Когда болезнь проявляется в раннем детстве, как у Мейбл, это начальная стадия. Первое появление конвульсий. При своевременном медицинском вмешательстве и иных принятых мерах конвульсии поддаются лечению, и может наступить ремиссия. Но если эпилепсия успела укорениться, что, к сожалению, бывает в большинстве случаев, болезнь становится прогрессирующей и имеет дегенеративный характер. Боюсь, в таких случаях обычным исходом становится нарушение умственных способностей. – Он замолкает, давая супругам переварить услышанное. – В случае Мейбл всего за несколько коротких месяцев мы наблюдаем быстрое и серьезное ухудшение.

– Но разве Мейбл не может, образно говоря, перерасти эпилепсию? – спрашивает Элинор.

Сэр Чарльз качает головой:

– В ряде случаев, когда эпилепсия проявлена слабо, возможно, чтобы с возрастом ребенок, как вы сказали, перерос свою болезнь. Но при таких серьезных конвульсиях, какие бывают у Мейбл, благоприятный исход крайне маловероятен. Увы, миссис Хэмилтон, это так. Дело в том, что Мейбл страдает от самых разнообразных видов припадков. Их достаточно много. К несчастью для вашей дочери, ее припадки относятся к весьма редким категориям, включая галлюцинаторные конвульсии и рассеяние внимания, а также моменты, когда она теряет сознание. Это плохой знак. Упомянутые типы конвульсий зачастую становятся лишь беспощаднее и плохо поддаются медицинскому вмешательству. Мне неприятно вам это говорить, но у маленьких детей они почти наверняка сказываются на умственном развитии. Этим и объясняется потеря Мейбл некоторых способностей и навыков. Судя по всему, постоянные припадки вызывают повреждение отделов головного мозга, управляющих ее речью, отчего Мейбл все с бóльшим трудом подбирает слова. Не исключено, что она вообще утратит способность говорить. Следом идут непроизвольные падения, ибо девочка, застигнутая припадком, может на что-то наткнуться и споткнуться. Добавьте к этому возрастающую неспособность контролировать свой мочевой пузырь. Мне очень неприятно говорить вам, что все это – симптомы укоренившейся эпилепсии, целиком затронувшей ее мозг. Вред, причиняемый конвульсиями развивающемуся мозгу Мейбл, крайне велик.