строго); их просили предъявить либо ребенка, либо беременность. Но успеха в расследовании это не приносило, поскольку женщина, планирующая избавиться от ребенка, как правило, не вставала на учет в женскую консультацию.
Кроме того, делался поквартирный обход — у жильцов округи выясняли, не замечал ли кто за женщинами-соседками, что вроде бы они беременны, а потом беременность куда-то делась, и в то же время ребенка нет. Не приезжали ли к кому-нибудь в гости дамы на сносях и т. п. Этот путь тоже был малоперспективен, и расследование постепенно затухало само собой.
Лишь дважды в моей практике удалось установить мамочек-убийц, но и то в одном случае помогло стечение обстоятельств, дело началось со свидетельских показаний.
Молоденькая девушка, учащаяся ПТУ, проживавшая в полной и относительно благополучной семье, оказалась беременной. И как-то умудрилась доходить до девяти месяцев, не ставя об этом в известность своих родных. Когда я потом спрашивала маму, как же она проморгала дочкину беременность, та простодушно отвечала, что ее девочка всегда носила широкие юбки…
И вот в один прекрасный день, поняв, что у нее начинаются схватки, наша фигурантка проводила родителей на работу, а брата в училище, залезла в ванну и без посторонней помощи успешно родила крепенького и здоровенького малыша. Но, поскольку считала, что родители не поняли бы ее, предъяви она им после напряженного трудового дня невесть откуда взявшегося внука, а про отца ребенка история вообще умалчивала, она деловито задушила его в ванне. А труп спрятала в тумбочке под телевизором.
После такого приключения этот «истерзанный и окровавленный кусок мяса» довольно спокойно пошел гулять с подругой. А вечером, дождавшись, когда ее родные уснут, несостоявшаяся мамочка вытащила трупик из укрытия, вынесла во двор и закопала. А поскольку у нее после родов поднялась температура, она в тот же день еще успела сбегать в поликлинику, чтобы взять справку для училища. И знаете, какой диагноз ей там поставили? «Двухмесячная беременность».
Но в силу юного возраста держать такое в себе ей оказалось не под силу, пришлось поделиться с подружкой, которой она даже показала место захоронения ребеночка. Нервы у подружки оказались не такие крепкие, подружка все рассказала маме, а уж та потащила дочь в милицию. Вот так и раскрылось это преступление.
А вот со вторым делом пришлось повозиться.
Трупик новорожденного младенца был обнаружен в морозную зимнюю ночь на помойке. В пакете вместе с трупиком нашлись: окровавленная простыня и окровавленные тряпки, похожие на женский халат. Это было уже кое-что.
Все эти залитые кровью вещдоки оперативники притащили ко мне в прокуратуру. Первоочередной задачей было высушить их. Но специальных помещений для обработки вещдоков в прокуратуре не предусмотрено. Поэтому мне пришлось взять ключи от пустующего кабинета, протянуть вдоль него веревки и развесить эти кровавые тряпки. Как они жутко воняли на следующий день — не передать. Сотрудники готовы были задушить меня, а помощница прокурора, занимавшая соседний с пустующим кабинет, неделю со мной не разговаривала.
Когда тряпки высохли, я осмотрела их, зафиксировала характер кровавых следов, отвезла на экспертизу для определения группы крови, а потом пришла к выводу, что их надо изучить более детально. Пока что эти предметы представляли собой скукоженные и затвердевшие от высохшей крови бесформенные лоскуты, поэтому было принято решение их постирать. Оперативник, работавший со мной по этому глухому убийству, пользуясь своим мужским обаянием, договорился в местной прачечной, и ему там за улыбку простирнули наши жуткие находки. И не только простирнули, но даже отгладили.
Из простыни мы многого не вытянули, а вот халат определенный интерес представлял. Для начала я стала искать на нем фабричные бирки, обычно застрачиваемые в шов, с указанием артикула, места производства и других полезных вещей. И таковых бирочек я на нем не обнаружила. И это натолкнуло меня на мысль, что халат самодельный. Но сшит он был уж больно профессионально, ни одной кривой строчки. Посему мы с опером взяли ноги в руки, халат под мышку и поехали на швейную фабрику, к товароведу.
Милейшие сотрудницы фабрики внимательно осмотрели нашу находку и сделали несколько ценных наблюдений. Во-первых, сказали они, халат сшит фабричным способом, на фабричной, промышленной швейной машине. На это указывают характер строчек, толщина употребляемых ниток, вид швов. Но: сшит он из материала, который в последнее время на швейные фабрики Ленинграда не поступал и не употреблялся для пошива халатов. Более того, фасон представленного халата не утверждался, халат сшит по индивидуальному лекалу.
Какие выводы из этого можно было сделать? Халат сшила работница одной из швейных фабрик, пользуясь служебным положением, но из своего материала и по своей выкройке. Логично было предположить, что проживает она в общежитии, недалеко от которого был обнаружен трупик. Ведь трудно представить, что труп ребенка и окровавленные тряпки кто-то вез с другого конца города.
Имея такие сведения, оперативник приободрился. Для начала он прочесал общежития швейных фабрик, расположенные в нашем районе; ходил по общежитиям с халатом в руках и интересовался, не разгуливал ли кто из проживающих в таком халате. Не повезло; тогда он какими-то одному ему известными путями вычислил, к кому из проживавших в общежитии приезжали погостить родные женского пола. Из полученного списка он выбрал иногородних. Мы с ним настригли лоскутки из халата, и отправили в те города, откуда гостьи были родом. Вскоре из одного города нам пришел ответ, что такая ткань использовалась на одной из швейных фабрик для пошива летних юбок. Остальное, как говорится, было делом техники. Женщина очень удивилась, когда за ней приехал оперуполномоченный из Ленинграда.
А много лет спустя, когда началась перестройка, а с ней некоторый разброд и шатание в нашем государстве, мне довелось расследовать дело о подкидыше.
Молодая супружеская пара первого января шла в гости к друзьям. Муж отстал, зайдя в магазин купить сигарет. Жена пошла вперед, а когда супруг подошел к двери квартиры, где жили пригласившие их друзья, увидел перед дверью на полу сверток. Нагнулся и услышал, как сверток пищит. Как ни странно, жена поверила его объяснениям, когда он появился на пороге с новорожденным младенцем в руках и заявил, что нашел ребенка под дверью. Сверток тут же развернули, там оказалась новорожденная девочка, как потом выяснили врачи, вполне здоровая. Девочка была завернута в пеленку со штампом одного из питерских роддомов. Казалось бы, верный след…
Но, когда мы с операми приехали в этот роддом и появились у главврача с пеленкой в руках, она только вздохнула: неужели вы думаете, что можно установить, кто унес из роддома эту пеленку?
