узнал об общаке мэра, к тому же, у меня на комоде стоит банка с золотом. Банка заполнена не до краев, но за день работы мы заработали… около пятидесяти тысяч долларов! Данная цифра до сих звучит у меня в голове. Если так пойдет и дальше, то я отобью вложенные средства всего за пару недель!
— Так и миллионером вполне можно стать, — хмыкаю себе под нос.
Честно говоря, я до последнего сомневался, что у меня все получится. Слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Но вот она банка с золотом, стоит на тумбочке у кровати. Возможно, нам повезло с участком, и позже количество снизится, но даже так я вполне должен успеть не только отбить вложенные деньги, но даже заработать!
Но фоне этого, я задумался, а нужно ли мне вообще трогать общак мэра? Деньги у меня будут, пускай и не сразу. Уже сейчас можно начать искать программистов, чтобы они помогли с написанием софта. Так зачем тогда заморачиваться?
В иной ситуации я не стал бы рисковать, да только… ведь именно мэр сдал отца Джуди. Доказательств у меня, конечно, нет, но, а кто еще? Раз общак у него, значит, он имеет довольно тесные связи с той тварью, что торгует наркотой в нашем городе. Раз уж я все равно собираюсь идти на конфликт, так почему бы сразу не очистить Лав-Фолз от преступного элемента? Тени сами сдадут своих хозяев, мне даже делать ничего не придется…
— Как-то это слишком? — неуверенно произношу.
А с другой стороны, почему бы и нет? После того, как мы разберемся с военными, тут поднимется такой кипишь, что всем резко станет не до мэра. В мутной воде ловят рыбку. Проблема лишь в том, чтобы в этой воде не завелся крокодил…
— Мяу! — Ньярл забралась на меня, начав мять мой живот лапками, требую ласки.
Почесав ее рукой у меня в голове мелькнула мысль, что местный крокодил мой домашний любимец.
— А кто же тогда получается я? — задумчиво произношу.
Данная мысль зависла в воздухе.
— Да какая разница, — пожав плечами, решаю не ломать себе голову.
С недавних пор я — Джон, вроде Волшебник, а заодно хозяин прииска. Кому какое дело, кто я на самом деле, когда мои планы вполне понятны и ясны. Я сделаю Лав-Фолз райским местом, где смогу наслаждаться второй жизнью и пельмешками…
***
Себастьян Сэллоу всю свою жизнь желал стать актером. У него был приятный внешний вид, ясный ум, а самое главное — огромное желание. Проблема была лишь в родителях, которые и слышать не хотели о карьере актера. Именно с их подачи он пошел в политику.
Сэллоу нравились публичные выступления, он наслаждался ими. Но политика требует денег на предвыборную кампанию и в целом на поддержание имиджа. Деньги их семья получала от довольно тухлой магической семьи, которая прокручивала свои темные делишки под прикрытием от королевы.
Накопив достаточно влияния и средств, Сэллоу попытался выйти из-под чужого влияния. Стоило ему только намекнуть об этом, как в эту же ночь неизвестные ворвались в дом к его секретарю, убив его вместе с женой и детьми. Намек Себастьян понял, вот только это совсем не прибавило любви к своей крыше.
Он стал собирать компромат в надежде, что однажды сумеет освободиться. Ему стоило стать актером, жизнь политика оказалась тем еще дерьмом. Он и заметить не успел, как влез в темные делишки по уши, став фактически собирать деньги с наркоторговцев…
— Нэнси, — кивнул он своей секретарше, проходя в свой кабинет.
Привычно бросив свой портфель на стол, Сэллоу хотел было промочить горло стаканчиком виски. С недавних пор, когда в городе стало происходить не пойми что, он стал чаще выпивать. Нервы не выдерживали, так еще буквально на днях Шериф поймал людей его покровителя. Самое паскудное, что Дюк действовал с разрешения Шабаша, следовательно, мэр никак не мог на это повлиять. С Шабашем Себастьян опасался связываться…
Мужчина уже было потянулся к шкафу, где у него было припрятана бутылка хорошего виски, как он замечает, что на его рабочем месте кто-то сидит. Темные волосы, на вид лет пятнадцать, одет в форму частной школы.
— Кто ты такой? — хмуро произнес Сэллоу, раздумывая, не вызвать ли охрану.
Единственное, что его останавливало — парень слишком уверенно себя вел. Подростки себя так не ведут, по крайней мере не у него в кабинете…
— Я? — насмешливо посмотрел на него парень. — Я — Джон, и у меня есть к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться…
На миг мужчине показалось, что на плече у парня сидит попугай, который так был похож на его игрушку из детства…
***
— И что, ты просто вот так пошел к мэру, и он не только тебя не выгнал, но еще и согласился на твои условия? — с восхищением уставилась на меня Кларис.
Все было немного не так, прежде я нашел тень мэра (желтого попугая), после чего с ней поговорил. Мэр оказался не слишком доволен сложившейся ситуацией, а потому был буквально готов сдать своего нанимателя, он даже подготовил небольшой компромат. Этого недостаточно, чтобы хоть кого-то посадить, но способно вызвать довольно вонючий скандал, в особенности, если Шабаш не замнет дело.
Прояснив для себя детали, я действительно отправился к мэру. А что? Пока его тень у меня, я всегда могу узнать, что он задумал. Мне даже не пришлось просить тень как-то повлиять на своего хозяина. Зачем? Я предложил ему то, чего он так отчаянно хотел — свободу.
— Ты недооцениваешь мое обаяние, — поигравшись бровями, отвечаю.
— Пфф, — фыркнула Шельма, — ты просто использовал его тень.
Похоже кое-кто отошел после вчерашнего.
— И это тоже, — не стал я спорить.
Разговор происходил на следующий день в теневом городе. Мы продолжили зачистку местности, попутно все еще пытаясь собрать информацию про замок. Тени в городе, казалось, даже не знали о его существовании. С одной стороны, неудивительно, откуда местным жителям об этом знать, а с другой довольно разочаровывающе.
Разместились мы за столиком в летнем кафе, дав ногам немного отдохнуть. Все же даже мне нужен отдых, а что уж говорить про ведьм. Зачистка, отдых, зачистка… Именно так сейчас выглядит наш график. С утра я еще смотался за тенью мэра, после чего обсудив ситуацию с Джуди, принял решение вмешаться. Когда пророк на твоей стороне, глупо это не использовать.
— Так значит, мэр теперь работает на тебя? — серьезно посмотрела на меня Хельга.
— На нас, — беззаботно пожимаю плечами, — к тому же, у нас теперь есть четыре миллиона
