говорит:
— Дмитрий, надо отсюда уходить.
— Знаю. Я не знаю — куда.
А она:
— Ничего, по дороге придумаем. Только нельзя здесь больше. Давайте, я вам руку подвяжу, будто ранили вас. Дырку в шинели повязкой и закроем.
Тут я за бок схватился. Меня же ножом ткнули! А я и не чувствую… Адреналин, наверно.
Раздела девушка меня до исподнего, рубашку с покойника сняла, на полосы порвала и мне бок перевязала.
Накинул я шинель, руку в рукав просунул — перевязанную.
Альвиния стянула ещё одну рубашку с покойника, порвала, сделала вроде шарфа. Через плечо мне перекинула, положил я туда руку, и стал раненый солдат. Пострадавший на службе — а как иначе?
Идёт солдат, в руку раненный, до лазарета — в целях получения медицинской помощи. А пацан, то есть переодетая Альвиния — ему помогает. Мало ли что…
Только я закончил маскироваться, как девушка застыла, голову склонила набок — прислушивается. Точь в точь, как это Буська делала. Шепчет:
— Бежать надо, Дмитрий. Идут сюда. Несколько человек. Все с оружием.
— Может, патруль? — говорю. — Пройдут мимо, и пойдём.
— Нет, нет… Они сюда идут. Пожалуйста, Дмитрий! Бежать надо, скорее…
Хорошо, я здесь все входы-выходы знаю, изучил. Выбрались мы через лаз секретный, и вовремя. За спиной голоса послышались, топот. Во двор вошли, девушка правду сказала. Потом вскрикнул кто-то, и тут же свисток засвистел. Ой, блин…
Хорошо, собаки при них не было. Не то попались бы мы. Но повезло. Пока те, кто по нашу душу пришёл, бегали, свистели и трупы осматривали, мы с Альвинией убрались оттуда — ищи-свищи.
* * *
Бывал я на вокзалах. Но на таком не приходилось ещё. Или уже — как посмотреть.
Старинный паровоз на путях стоит, весь в облаках пара. Похож на огромную бочку, которую уложили набок и сверху воткнули большую трубу. Паровоз покрашен в тёмно-зелёный цвет, труба чёрная. Солидно!
Железнодорожники — суровые мужики в чёрных мундирах и фуражках со скрещёнными топором и якорем на кокарде. Опушка у мундиров тоже зелёная — как у паровоза.
Здание вокзала — маленькое, одноэтажное, с острым шпилем и часами.
А я-то думал, что поезда и вообще железная дорога поздней появились… Но вот — пожалуйста. Стоит паровоз, ждёт высоких гостей, чтобы в столицу отвезти.
К паровозу прицеплено три вагона — вот и весь поезд.
Как мы добрались до вокзала, отдельная песня.
Пока мы с моей бандой разбирались, пока с шофёром-убийцей дрались насмерть, стрельба и драки в городе поутихли.
В общем, к тому времени стало спокойно. Ну как спокойно — по сравнению с пальбой.
Ещё немного постреливали… но редко. Бахало иногда — то справа, то слева, редкими одиночными.
Залпов уже не было. Губернатор с полицмейстером вызвали войска, чтобы утихомирить буйных инородов. Так что за полночьособая часть поставила в этом деле точку. Кое-где ещё бегали не успокоенные орги, за ними гонялись и без жалости отстреливали.
К утру в центре города всё окончательно затихло. Только кое-где ещё звучали одиночные выстрелы.
Пока закоулками пробирались, я всё голову ломал: что делать? Кто виноват?
Если параноиком стать, так все виноваты. Один я хорош, и то сомневаюсь…
Сначала решил в гостиницу податься, к Филинову. Счёт предъявить за всё. За всех убитых.
Пришли — а там нету никого. Съехал Филинов, только рассвело. Даже не переночевал толком. Куда — неизвестно. Хотел я служащему взятку дать, но и тут облом — не знает никто. Взяли бы, отчего ж не взять, да что толку?
Хотел уже уходить, но тут администратор вспомнил:
— Ах, так господин Филинов, должно быть, на вокзале! Там его ищите…
— Почему на вокзале? — спрашиваю. А сам денежку в руке держу, показываю. — Ехать, что ли, куда собрался?
— Ну как же, — отвечает администратор, а сам на денежку облизывается. — Сейчас все там, все благородные господа. Провожают столичных гостей. Сам губернатор с его высокородием господином полицмейстером прибыли, ещё затемно. Там всех ищите!
Дал я ему денег, а сам из гостиницы бегом. На вокзале! Ещё шеф говорил, Викентий Васильевич: пока убийцу не найдут, не уедут. Или наоборот — пока не уедут, надо найти, кровь из носу.
Значит, нашли… Предъявили высокому гостю — графу Бобруйскому, чокнутую жену Филинова, да с ней бывшего офицера Матвея. Один крышей поехал, другая двух слов связать не может — вся в истерике.
А главного-то убийцу не поймали! Может, и правда Матвей девушку-эльфийку зарезал, да только босс у него — Филинов. А Филинов — Рыбак.
И никто этого не знает. Жену, значит, в дурдом, а муж-убийца на свободе гулять останется? Нового киллера себе найдёт, вместо Матвея и этого шофёра мордатого…
Выскочил я из гостиницы, и давай извозчика ловить. На вокзал скорее — чтобы полицмейстеру всё выложить. Про всю ихнюю шайку. При полиции и графе никто мне ничего не сделает. Не посмеют. А там посмотрим…
Нету извозчиков — видать, стрельба распугала. Или на вокзал все ринулись, клиентов возить. Там сейчас народу много.
Альвинии говорю:
— Оставайся здесь, жди меня. Номер тебе оплачу, поживёшь с удобством.
Она мне:
— Я с вами, Дмитрий. Не смогу я в номере сидеть, пока вы жизнью рискуете.
Успокаиваю её:
— Ничего не будет, обещаю!
Нет, и всё. Со мной или никак. Вот девчонки упрямые…
Тут коляска подкатила. Из неё пассажир вылез, я к извозчику:
— Довезёшь до вокзала?
— Садитесь, — говорит, — ваше благородие!
Влезли мы, а я смотрю: в коляске ещё человек сидит, в пальто и шапке. И тут же пассажир, что раньше вылез, обратно заскочил.
Тот, что сидит, сказал:
— Вот и вы, господин Найдёнов! — и пальцы к шапке приложил.
Да это же давешний гоблин! Он что, меня здесь караулил?
А тот, что обратно запрыгнул, сел напротив, револьвер достал и говорит:
— Сидите тихо, господин стажёр. Велено вас до начальства доставить. Желательно в целости и сохранности. Но ежели не выйдет — можно и в неживом виде. Как получится.
Вижу — не шутят они. Этот, с револьвером, мужик крепкий, морда суровая. Уж он точно думать не станет — пристрелит.
Кучер к нам обернулся, смотрю — не извозчик это, а тоже из военных. И револьвер у него имеется.
Ну всё, попал ты, Димка. Хотя что это я — сам же хотел на вокзал. А начальство всё там сейчас. Вот и ладушки.
— Поехали, — говорю. — Мне как раз туда надобно. Только мальчонку отпустите — не виноват он ни в чём. Я его случайно подобрал на улице, чтобы дойти помог…
